Но на практике психотерапия осуществляется не в лабораторных условиях. И жизнь пациентов в еще гораздо меньшей степени может быть охвачена под таким узким углом зрения. Уже в аспекте горизонта времени и развития можно критически противопоставить обозначенному выше RCT-подходу то, что человеческая жизнь простирается на большие периоды времени, чем это отображается в обычных катамнестических исследованиях, более того, она даже длится значительно дольше, чем годы трудовой деятельности. Для таких временных рамок практически не существует исследований, которые позволили бы собрать достоверные научные данные о долгосрочной эффективности процесса психотерапии. И еще меньше мы знаем о том, какие методы применительно к жизненному пути человека в целом действительно являются наиболее эффективными. У нас даже нет серьезных моделей, позволяющих вычленить из комплексности жизненной динамики и многообразия влияний такой изолированный аспект, как эффективность проведенной психотерапии.
В отличие от экспериментально-научной точки зрения, в контексте психотерапевтической перспективы можно, однако, поставить вопрос гораздо более принципиально: хотим ли мы вообще «понять» человеческую жизнь, т. е. являются ли «понимающие» позиция и способ действия действительно единственными, самыми адекватными или наиболее полезными подходами, которые психотерапевты применяют в своей работе с пациентами? Или же развитие человека вплоть до его выздоровления и трансформации паттернов переживания, причиняющих ему страдание, могло бы с тем же или даже с большим успехом заключаться в активизации его возможностей отвечать на общие и конкретные вопросы жизни, в том числе ответственно занимать позицию? И не существует ли антропологически обоснованных фундаментальных мотиваций в жизни человека, которые подразумевают на таком пути исцеления взаимодействие человека с его способом «быть в мире»? При таком рассмотрении в центре внимания оказываются не только принципы и знания из накопленного в нашей культуре опыта других людей (в том числе приобретенного многими поколениями). Скорее, речь идет о встрече человека с человеком, в рамках которой может осознаваться и, соответственно, обсуждаться собственный сущностный потенциал личности и то, кем она стала.
Поставленные вопросы позволяют также найти другие ответы и способы рассмотрения того, что является важным для психотерапии, в отличие от первоначальной ориентации на лабораторную эффективность определенных способов действия. И здесь мы можем обратиться к данной книге Альфрида Лэнгле: в спектре полезных с психотерапевтической точки зрения подходов, характеризующихся соответствующими специфическими способами понимания и действия, он показывает подход к психотерапии, направленный на экзистенциальные вопросы, экзистенциальный анализ.
Лэнгле отчетливо разъясняет, что первым наиболее существенный вклад в развитие такого экзистенциального подхода к психотерапии внес Виктор Франкл. Однако мы должны быть обязаны Лэнгле тем, что на этой почве, не в последнюю очередь посредством расширения и дифференциации аспектов разработанного им «персонального экзистенциального анализа», он развил направление психотерапии, которое привлекло большое внимание во всем мире. Как это характерно для современных психотерапевтических подходов, с одной стороны, экзистенциальный анализ может рассматриваться в качестве самостоятельного подхода, который в значительной степени повлиял также на другие подходы и дал толчок их развитию. С другой стороны, при постановке вопроса о соотнесении экзистенциального анализа с основными психотерапевтическими направлениями, которые играют важную роль в некоторых дискурсах, правильнее отнести его к спектру гуманистических подходов психотерапии и при этом данный вопрос имеет скорее академический характер, а не ставит в центр внимания задачи терапевта и пациента.
Настоящее издание представляет собой расширенную и переработанную часть книги, в которой почти десятилетие назад Альфрид Лэнгле дал системное описание своего экзистенциального анализа[3]. Публикация этого материала в качестве самостоятельного произведения отвечает запросам многих студентов и коллег, желающих более детально разобраться в этом подходе с учетом актуальных изменений. Ведь именно среди психотерапевтов растет критика в адрес обозначенного выше доминирования психотерапии, ориентированной только на логику RCT-исследований, при всем уважении к успешному применению таких программ в ограниченных условиях, когда такой подход не претендует на исключительность. В области психосоциальной профессии растет желание следовать за потребностью многих пациентов и предлагать им основательную помощь в прояснении экзистенциальных вызовов жизни.