Другой великий французский писатель XVI века, Монтень (Montaigne), описывает несчастный случай, который произошел с его собственным братом, который получил смертельную рану от теннисного мяча, который ударил его чуть выше правого уха, не оставив ни раны, ни следа, но от последствий которого последовал апоплексический удар, который унес его всего через пять или шесть часов спустя.69
На трон взошел Генрих IV он продолжал хранить преданность la paume, без которой не мог бы сохранять в мирное время ту энергию и активность, которые отличали его во время войны. Не успел он триумфально въехать в Париж (1594), как мы находим его усердно упражняющемуся корте. Пьер л'Этуаль (Pierre lEstoille), занимавший пост главного аудиенсьера [судебного распорядителя] в Парижской канцелярии, скрупулезно точный писатель, беспристрастно рассказывающий нам о хорошем и плохом обо всех тех, о ком он пишет, о хорошем с удовольствием, а о плохом с совершенной простотой, был автором интересной книги «Journal du régne de Henri IV». В ней он рассказывает следующее: «в пятницу, 16 сентября 1594 года, король весь день играл в la paume в Jeu de la Sphére с господином д'О В субботу, 24-го числа того же месяца, король целый день играл в la paume в Jeu de la Sphére. Он был раздет до рубашки, которая была разорвана по всей спине, и на нем были серые бриджи (chausses), называемые jambes de chien, и он так устал, что не мог попасть на бал; и он сказал, что он был как осел, потому что у него не было ног.После этого, по наущению адвоката по имени Дюре, который сказал Его Величеству, что если он хочет немного развлечься, то пусть разыщет накета (nacquet), который прятался в галерее70 и скрывал под плащом украденную им кучу мячей. Он велел г-ну д'О прийти и поговорить с ним, и когда он был найден, как и сказал Дьюре, король долго и громко смеялся» Nacquet было старым французским названием для маркера в jeu de paume, которое, хоть и вышло из употребления, но приобрело одиозный смысл, породив глаголы naquetler или nacquetter (спорить, хитрить, и т. п.), который до сих пор можно найти в Dictionnaire de lAcadémie.
Л'Эстуаль продолжает: «в четверг, 27 октября, того же года, король выиграл в ла-пом 400 крон, которые были под веревкой» [это было место, где в старые времена неизменно ставились деньги на пари], «он приказал маркеру собрать их и положить в свою шляпу, а затем сказал вслух: «У меня есть эти безопасные монеты; никто не отнимет их у меня, потому что они не пройдут через руки моих казначеев. В конце мая 1597 года король послал за главными людьми своего двора и другими, которые, как он знал, были самыми богатыми в Париже, и потребовал от них денег таким образом, что они не смогли бы отказаться, если бы захотели. Между тем он проводил все свое время, играя в ла-пом, как правило, в la Sphére, где маркиза де Верней (de Verneuil) и госпожи де Сурдис (de Sourdis) и де Сагоне (de Sagone) каждый день наблюдали за его игрой. Он занял денег у г-жи де Монсо (de Monceaux), которую ласкал и целовал на глазах у всех. Однако его величество никогда не переставал быть бдительным и приводить в порядок все, что было необходимо в отношении Амьена [имеется в виду осада англо-французскими войсками занятого испанцами города Амьен в 1597 году в ходе Восьмой Религиозной войны во Франции] на следующий месяц; и когда это время пришло, он простился с теннисным кортом и любовью и лично отправился в поход Король часто повторял, и притом очень громко, даже во время игры в ла-пом, когда хотел подтвердить истину так, чтобы ее услышали все: это так же верно, как и то, что Бирон был предателем».71 Бирон был последним из недовольных после восшествия на престол Генриха IV: он был осужден и обезглавлен в 1602 году.
Как ни любил король ла-пом, он, по-видимому, не пренебрегал государственными делами и не переставал следить за тактикой испанцев, которые требовали его внимания; но замечательно, что он созрел для осуществления своего плана, постоянно занимаясь своей любимой игрой.
В конце XVI века был хороший игрок по имени Фессон (Fesson), который благодаря этому таланту поступил на службу к кардиналу де Гизу (Cardinal de Guise), что дало ему возможность спасти жизнь де Ту (de Thou) [французский историк и государственный деятель] во время Лиги в 1589 году [противоборство короля и представителей Католической лиги, сопровождавшееся убийствами].72 Однако ему лучше было бы последовать примеру мастера ла пома, чем заниматься политикой, которая стоила ему жизни, как это случилось и с трипотье Бекетом (Becquet) еще одним решительным лигером [сторонником Лиги]. Фессон, бежавший из Парижа во время голода, был арестован на первой линии окопов, и д'Омон (dAumont) [маршал Франции, приверженец Генриха IV], хорошо знавший его политический характер, приказал повесить его на месте. Вскоре после возвращения короля с такой же поспешностью был казнен и Бекет.73