В ходе оценивания выступления спортсменов внушаемые рефери и их подвижные референт-фильтры обнаруживают ровно тот же «парадокс» и ту же ловушку, что имеет место на экзит-поллах и предварительных «замерах» общественных настроений: различные службы или методики, даже предположительно добросовестные пополам с менее выверенными, разнятся в оценках, тогда как по результатам выборов картина должна предстать однозначной. Это подобно тому, как апостериорная вероятность тождественно единична либо нулева (так сказать, «чистая» стратегия в игре с системным или случайным игроком) независимо от Бейес-обновлений и априорных начальных условий, природы распределений или предположений о таковой. Но именно на основании разброда в предварительных оценках обнаруживается потенциал для манипулирования, брожения, хаотизации с требованием пересмотреть, переголосовать, переиграть, пересудить, а то и «пересажать».
В самом деле, имеют ли «право» разные методики допускать несуразицу в виде структурно-пропорциональных несоответствий, когда предполагаемые победители или прочие не просто недобирают или перебирают, но тем самым смещаются в сравнительных статусах? Этот вопрос задаю себе лет уж семнадцать, а то и двадцать два (если вспомнить метафору скольжения вдоль поверхности истины, как обобщению локально-взаимного движения двух графиков, истинного и ложно-приближающего). И ответ однозначен: так быть не должно!
Рефери, арбитры, социологи и политтехнологи вольны ссылаться на особенности методологии: голосования, подсчета, оценивания, вынесения эстетских и субъективных суждений. Но коль скоро процедура выдает структурный абсурд и хаос, не позволяя ошибке даже стать системной (а не то что сойти на нет), то их можно и должно приводить к ответу судить судей и самые критерии. (Напомним: именно системное смещение, как потенциал существования некоего алгоритма восстановления, восполнения или опрощения, позволило сблизить дотоле разрозненные теории струн посредством двойственности, как соотнести и гипотетические системы L и L*.) Судьи могут пытаться снизить балл за ничтожную помарку одним и не снизить за крупный недочет (потерю спортивного снаряда и пр.) другим; но они не смеют и не должны сметь при этом влиять на распределение совокупных оценок, а тем паче их структурных, относительных или сравнительных разностей. В противном случае дух войны за правду начинает реять в воздухе, так что малый нюанс это уже не нечто игнорируемое либо диверсифицируемое как «шумовое» отклонение (что слепая и самонадеянная метода делает обычно и с крупным, видным аутлаером-выдающимся/вне-лежащим), а среда, остро на само его присутствие реагирующая вовсе не признак сложности либо иррациональности. Так что и изменения напрашиваются не маржинальные, но фундаментальные и экзистенциальные, касающиеся самих оснований и эталонов.
Блюдение сверхдостаточного как иррелевантная альтернатива репугнантности
Талеб не раз выступает с выдвижением правдоподобно-сопряженных и где-то неотразимых критериев правды: «рисковать шкурой», знать о чем говорить прежде изучения ради изложения. Все верно внешне; но что этим гарантировано? Сам, к примеру, невольно и вольно сему следовал задолго до ознакомления. Хоть и понимал: это не столько необходимость, сколько сверхдостаточность; не прагматический гарант рациональности, но скорее этическая желательность. В самом деле, мы привыкли предпочитать, чтоб человек, чему-то учащий, сам был в том докой, а желательно и топ-экспертом. Но гарантировать сие можно лишь авторам новых теорий и парадигм (что мы и пытаемся предлагать, а вернее, не можем этим не поделиться смысла не видим таить далее). И крайне желательно, чтоб эти самые теории не оказались self-serving чтоб их точки зрения не отражали «точку сидения, и только», как в случае талебова смирения с положением вещей, которое его устроило самим фактом личного благостяжания: лишь малая толика авторов пробивается до кафедры (не говоря уж о деньгах), и поскольку ему посчастливилось, то вздумалось ему и оду написать, да и во всей общности, незримому механизму, что сие попускает, пусть и ценой вящего неравенства, а также, что куда хуже да вовсе вразрез с рациональностью системы, [ценой] структурных несоответствий распределения барышей разностям или сравнениям людского капитала, как и результирующего сравнительного и абсолютного качества теорий.