И, если бы Павел согласился найти его
Да, я понял тебя. Он возвращается в Россию, находит золото. Мы возвращаем его стране и забываем о его прошлых грехах. Правильно?
Да.
У него семья есть?
Да.
Дети?
Сын с матерью в деревне живет.
Озолс облегченно вздохнул. Его план начал работать. Теперь только обговорить детали и можно двигаться дальше. Раньше времени, конечно же, в Москву сообщать о своих намерениях он не будет. В прочем, сообщать пока и нечего.
Надеюсь, ты понимаешь, что Павел не должен всего знать. В случае неудачи нам туго придется.
И как поступим?
Гавзов должен вернуться нелегально. Мы, в случае чего, не причем. Соображаешь?
Не совсем
Легенду придумаешь. Это раз. Обо мне он не должен ничего знать
А что ему сказать? Ну, чтобы он захотел золото искать? Поверит ли он в обещанную свободу? спросила Илга.
Смотря как ему сказать. Ты уж постарайся его убедить.
А почему нелегально? К чему такая скрытность?
Иварс покачал головой.
Потому что такая операция будет государственной важности. Государственной. Только в том случае ему может быть прощение. И ничто и никто не должен помешать исполнению. А если его по возвращении узнает кто? Найдутся доброжелатели и заявят в милицию. Тогда что? Милиция его отловит, и нам в таком случае не вызволить его. Понимаешь?
Ну, если так.
Не плохо бы и с внешностью его поработать, чтобы уж наверняка не узнал кто-то случайно. Но в любом случае до выполнения задания на рожон лезть он не должен. И перед земляками не показываться ни до, ни вовремя.
Он не стал говорить, что после того как золото будет найдено, дальнейшая судьба Павла в конечном итоге его мало интересует. Потому, как главное для него выполнить задание Москвы. А уж какой ценой, не так важно.
Понятно, проговорила Илга.
Давай так. Ты с ним переговоришь. Ну, или как вы там с ним связь поддерживаете. Если нужно, съездишь. Торопиться не следует. Дело очень серьезное. Сообщишь ему о том, что есть возможность вернуться к семье при условии, что он находит золото и передает его нам. Да, и вот еще что. Одному ему вероятно не справиться. Подумай, кто ему сможет помочь. Самому ему искать людей не стоит.
Есть уже один человек, не удержалась Пульпе.
Надежный?
Скажем так на поводке.
Я знаю?
Илга пожала плечами и промолчала.
Хорошо. У меня тоже есть человек, и я хотел бы, чтобы он был вместе с ними.
Ты о Петренко? спросила Илга.
Все то ты знаешь. Ничего от тебя не скроешь.
Так он к тебе в кабинет ходит как на работу.
Да, пожалуй, смутился Озолс. А ты, если потребуются еще люди, сообразишь?
Да.
Гавзова предупреди, чтобы не распространялся о своей свободе.
И тут Озолс почувствовал, что что-то в этом плане его смущает. Но что? Что не так? «Илга! осенило его. А что со всего этого Илге? Почему она желает помочь Павлу, сама же ничего не получая в итоге взамен?»
Скажи. А зачем тебе это? прямо спросил он. Павел же не к тебе вернется.
Я и сама себе такой вопрос задаю. Не знаю. Наверное, потому что я люблю его? Потому что воспитываю его сына? Потому что хочу, чтобы он был счастлив?
Не совсем понимаю тебя.
Я же женщина. Вряд ли ты сможешь это понять, пока сам не полюбишь.
Но, но. У меня жена.
Знаю. Жена это еще не показатель любви.
Больно заумно рассуждаешь. Я бы понял, если бы Павел после всего остался с тобой. А так Не знаю, не знаю.
Кто же знает, как все сложится? В жизни случается всякое.
Надеешься?
У Илги заблестели глаза.
Главное, чтобы у него все было хорошо.
«Ох уж эти женщины. Темные души, подумал Иварс. Никакой логики, одни чувства».
Он взглянул в угол кабинета, где стояли напольные часы.
У меня скоро совещание у губернатора. Еще подготовиться нужно. На сегодня по этому вопросу все, и поднялся из-за стола.
Еще минуту, Илга достала из папки лист бумаги и положила перед ним.
По тому, как она сказала, он понял, что минутой не обойтись.
Что это? Иварс стал доставать из футляра только что убранные очки.
Телеграмма из Москвы.
Он поднес бумагу почти к самому носу и стал читать.
Та-ак, та-ак, от волнения у Озолса прибалтийский акцент стал намного заметнее.
Он отложил в сторону прочитанный лист и плюхнулся на стул.