Некоторые современные родители без всякого умысла заменяют слово «взрослый» (adult) словом «человек» (human). Это неправильно с точки зрения норм языка, однако в этом заложена глубокая правда. Да, младенец с самого рождения принадлежит к человеческому виду, но человеком в полном смысле слова его можно будет назвать лишь тогда, когда он станет полноправным членом группы и начнет заботиться о других. Именно развитие привязанности становится отличительным признаком настоящего человеческого существа, своеобразным «членским билетом». О том, как это происходит, я и намерена поведать.
Личного опыта жизни в семье недостаточно для понимания природы эмоциональных связей в целом, однако именно собственные переживания способны оживить «мертвую букву» научных рассуждений. Так, в эту книгу я включила несколько историй из собственной жизни. Помимо личного опыта, важным источником понимания привязанности, разлуки и утраты являются созданные человечеством песни и истории. Можно начать с библейских историй о блудном сыне и суде Соломона и закончить современными образцами сироткой Дональдом Даком, племянниках Микки Мауса, приемной семье Супермена, отсутствующем отце Люка Скайуокера. Чаще всего встречается мотив сиротства или потери одного из родителей. Как поется в одной блюзовой песне, «Без мамы оставшимся детям / Пришлось тяжело, / Когда мать умерла». В последнее время акцент делается на семейных отношениях, которые могут быть неудовлетворительны даже при наличии обоих родителей, как, например, в мультсериале «Симпсоны». Такая характерная для современности ситуация описана в стихах Филипа Ларкина: «Отец и мать нам портят жизнь, / Хотя того и не хотят». Художественные и литературные описания привязанности бывают очень убедительными и яркими, но как источники информации их использовать нельзя, потому что, по сути, они являются результатами переформулировки наших собственных мыслей (за что мы их и любим). Полезно иногда анализировать описания «расстройства и ранней тоски», выполненные великими писателями, или, например, историю о том, как мальчик трех лет ушел из дома, не спросив маму, и больше ее не видел (речь идет о герое одного из стихотворений Алана А. Милна).
Самое трудное в изучении привязанности и эмоциональных связей в семье отбросить все гипотезы и допущения и начать с нуля. Я надеюсь, что благодаря этой книге ее читателям удастся разобраться в основах того, что значит быть человеком, понять источник глубочайших удовольствий и душевных мук, без которых мы все не принадлежали бы к одной большой семье человеческих существ.
* * *Выражаю признательность людям, принявшим участие в осуществлении перевода и издании книги на русском языке. Я благодарю Юлию Массино за помощь в организации научных и издательских контактов с российской стороной, Михаила Иванова за научное редактирование текста, Виктора Белопольского за кропотливую работу по уточнению ряда понятий, специальных терминов, проверке адекватности перевода и общее руководство изданием.
Глава 1
Что такое привязанность? Изучение эмоциональных связей
«Я не хочу кормить ребенка грудью, потому что скоро мне отдавать его в ясли. А он будет слишком ко мне привязан», заявляет мать только что родившегося малыша.
«Как там Сьюзи? Отлично! Ведь у нас даже не было времени подружиться с ней», говорит отец бойкой годовалой девочки.
Медсестра замечает: «Большую часть времени на работе я помогала матерям сблизиться с их малышами».
Мама малыша говорит своему мужу: «Мне нравятся эти ясли, потому что там постоянно меняются воспитатели. Я не хочу, чтобы Томми привязался к одному из них слишком сильно».
Слова персонажа детективного рассказа: «Он был готов убить у него никогда не было глубокой привязанности после матери».
Утешая брошенную подругу, женщина объясняет: «Нельзя обвинять его в том, что он стесняется глубоких отношений, ведь его мать ушла из семьи».
Совет бабушки: «Он постоянно с этой пеленкой, потому что не уверен в себе. Надо ее забрать».
Совет другой бабушки: «До этого мы ни разу не видели внука, но прочитали ему сказку и связь сразу установилась».
В газете описывается, как военный следователь приблизился к заключенному, чтоб «установить с ним связь».
В книге крупного специалиста по разведке говорится, что лидеров террористических групп можно идентифицировать, исходя из их детских переживаний[1].