Чаплин сновал вокруг, попривыкший к мокрой земле, вошел во вкус. Довольно длинного поводка ему хватало для разбега. Крис присела на корточки, и четвероногий тут же припустил к ней. Подбежав, он начал тереться об ее колени, намекая, что пора снять намордник. Она поймала голову пса обеими руками, избавила его от тяготившего аксессуара и принялась разглядывать хорошо знакомую морду. Под носом у ротвейлера имелось заметное пятно, окрас и местоположение которого придавали ему сходства с одноименным комиком. Пес горячо дышал, и изо рта у него валил пар. Наверное, все же есть небольшой минус, подумала она, скоро все здесь покроется тоненькой хрустящей коркой.
Чаплин лизал ей лицо и руки. Она уворачивалась и закрывалась, но это была их общая игра, еще с детства, и пес только усиливал свои ласки в ответ на увертывания девочки. Она вспомнила, как он еще щенком вылизывал ноги отцу. Этот фрагмент часто всплывал у нее в памяти, вызывая пульсирующее отвращение. Животное хлюпало и заходилось в чавкающих звуках, работая языком, на секунду отрываясь, заглядывало мужчине в глаза и снова в упоении принималось лизать. Отчего, почему зверь так любил этого человека? Эта глуповатая собачья преданность раздражала ее. Пес служил отцу, невзирая на воспитательные побои, пренебрежение и грубость. Крис вновь испытала подступающую тошноту, как случалось каждый раз, когда она вспоминала эту сцену.
От мыслей оторвал ее гул приближающегося поезда. Она резко поднялась на ноги и пошла в сторону перрона. Чаплин еще вынюхивал что-то у корней, помогал себе лапами, потом замер и уставился вслед хозяйке. Девочка шла, не оглядываясь. Животное беззаботно побежало за удаляющейся фигурой, но трос натянулся и веревка скрипнула о влажный ствол. Он еще раз дернул поводок. Из-за поворота появился шумный и стремительный состав, Крис припустила уже бегом. Чаплин рванул веревку что было сил. Ему хотелось залаять, но получалось только скулить, вся шея его стала стальной от неимоверного напряжения. Немного отступив назад и ослабив сопротивление со сдерживающей его привязью, он завыл.
Крис заскочила в электричку и села на свободную лавку. Деревья монотонно проносились за окном, их величавые ритмы слились в однообразное полотно. Она закрыла глаза, но не могла расслабиться. В ушах стоял отголосок собачьего лая. Он был как яркий свет, что отпечатывается на сетчатке глаза после долгого пребывания в темноте. Застрял в ушах, во всей голове целиком. Слившись с мерным постукиванием колес, он укоризненно донимал ее, сопровождая на всем продолжении пути.
Поезд скрылся из вида, а Чаплин продолжал громко и как-то механически издавать звуки, словно заведенная ключиком игрушка: «ав-ав»; они были в одной тональности, отрывистыми и безликими, и он еще долго не мог перестать, пока совсем не осип.
Глава 2. Мама
Анна Павловна зашла в квартиру, шумно вздохнула и, бросив сумку в угол, стала стягивать обувь. Она по привычке снимала один штиблет о другой, прислонившись к стене.
Крииис, ты уже домааа? прокричала она, растягивая гласные.
Ответа не последовало, и женщина глянула на полку для обуви. На своем привычном месте стояли ботинки дочери, только потемневшие и принявшие коричневато-рыжий оттенок. Мать дотронулась до обуви и только тогда поняла, что та вымокла насквозь.
Чапа, Чапа, Чапуша, где ты, малыш? она прошла в квартиру. Все вокруг было таким же, но каким-то другим. Женщина любила, когда ее встречал их слюнявый мальчик, радостно и неуклюже виляя хвостом, как дубиной, взад-вперед.
Мать несколько раз пробежалась по всем комнатам, машинально открывая и закрывая двери, потом снова оказалась в коридоре и глянула на крючок, где обыкновенно висел собачий поводок. Там было пусто. Анна Павловна постучала в комнату Кристины и, не дожидаясь ответа, вошла.
Где Чаплин? спросила мама встревоженно, но, видя расслабленность дочери, немного успокоилась.
Кристина лежала на своей кровати и слушала музыку, уставившись в потолок. Лицо ее не выражало никаких эмоций. Увидев мать, она вытащила из уха наушник и приподнялась на локтях. По вопросительному лицу дочери женщина поняла, что та не услышала ее вопроса. Она повторила:
Где Чапа?
Мам, ты только не волнуйся, он убежал.
Как убежал? Как убежал? произнесла она сначала тихо и сразу же чуть громче: Где убежал? Как убежал? Он не мог, мама захлебывалась словами, перебивая саму себя.