Вам же бабушки запретили со мной играть.
А Ленка сощурила глазёнки, голову к плечу склонила и этак хитро говорит:
А мы им не скажем.
Всё равно, говорю, я на речку пошёл, рыбачить. Нечего вам там делать. У вас и удочек-то нет!
Мы только посмотрим, заканючила Верка. Ну пожалуйста, Вовочка
Я опешил, а потом как рявкну:
Я Вовка! Ясно тебе? Вовка, а не Вовочка!
Ясно, ясно, закивала Верка.
Я развернулся и пошагал к Быстрице. Так называлась речушка, на берегу которой стояла наша деревня. Думаю, речку назвали так за стремительное течение.
Весной, когда по крутым склонам в неё сливались все талые воды, она была по-настоящему опасной: глубокой, мутной, бурливой. Летом Быстрица мельчала, вода становилась прозрачной, как стекло, но неслась по-прежнему споро, будто торопилась по важному делу. Даже кораблики по ней пускать не интересно, они слишком быстро уплывают и теряются из виду.
В прошлом году я вырезал деревянную лодочку, выстругал мачту, приладил её на термоклей, парус вырезал из старой футболки целый день возился. А лодка возьми да уплыви. Я-то надеялся удилищем её к берегу подогнать, но куда там! Не догнал.
Всю дорогу позади слышались шёпотки и топот ног. Девчонки всё же увязались за мной.
На берегу я нашёл тропку, ведущую к воде, и аккуратно спустился на голый земляной выступ.
Речка тихонько журчала у самых ног, ветерок шелестел в густой траве, обдувал лицо, а над головой звенели комары, обещая устроить кровавый пир. Но их обещания меня не страшили в кармане лежал полураздавленный тюбик с мазью от кровососов.
Я раздвинул удочку на всю длину, и она вспыхнула на солнце алым лучом бластера. По крайней мере, именно так я его представлял.
Вместо червя на крючок я прилепил комочек мякиша. Здешняя рыбёшка любит хлеб и охотно глотает такую наживку.
Я закинул удочку.
По воде шла беспрерывная рябь, глаза слепило, и поплавок сразу затерялся среди солнечных бликов. Впрочем, я не переживал. Подсекать, как папа, всё равно не умел, так что вытаскивал рыбу только, когда она плотно садилась на крючок и тянула его вниз. А это и руки чувствуют. Вытащу.
Прошло минут пять. Рыба не клевала. Я обновил наживку и снова закинул. Прошло ещё минут пять. Клёва не было Сверху доносились звонкие девчачьи голоса, смех, и то и дело Ленка с Веркой спрашивали:
Вовка, ты поймал рыбу?
Вовка, а ты маленьких рыбок отпустишь?
А большую рыбу ты можешь поймать? А акулу?
В конце-концов я рассердился и зашипел:
Из-за вас не клюёт! Всю рыбу своими криками распугали! Подите отсюда!
Девчонки примолкли. Обиделись, наверное. А мне плевать у меня тут сюрприз медным тазом накрывался.
Я стоял не шевелясь, чтобы рыба не заметила меня из прозрачной воды, и только удочку перекидывал, когда леску утягивало вниз по течению.
Начали донимать комары. Я намазался и снова замер.
Вдруг клюнуло. От неожиданности я сильно дёрнул вверх, и серебристая рыбёшка, пролетев у меня над головой, шлёпнулась на берегу. Я думал девчонки опять распищатся, но они молчали. Цепляясь за траву, я выбрался наверх. Рыбёшка билась о землю, а Ленки с Веркой не было. Ну вот, говорил же из-за них все! А как ушли домой, так и рыба поперла.
Я опустил добычу в ведро и стал прилаживать на крючок новый комочек хлеба. Прежний весь размок и отвалился, когда я снимал рыбку. От предвкушения руки тряслись и, видимо, поэтому я не удержал хлеб. Вся краюшка с тихим бульком упала в речку, покачнулась на воде, а потом начала медленно опускаться.
Опомнившись, я упал на колени и попытался схватить её, но не успел. Хлеб лёг на песчаное дно. Сразу к нему подплыли мальки, закружились, затюкали носами.
Можно было бы спуститься, здесь вода даже до пояса не доставала, но при одной лишь мысли об этом внутри у меня все застывало и колени слабли.
Я потыкал удочкой в хлеб, но тот не цеплялся. Тогда я лёг на землю грудью, свесился с выступа и протянул руку. Мальки порскнули в стороны, но до хлеба я так и не дотянулся. Я ещё постоял на берегу, решая, что делать: то ли мух ловить, то ли за хлебом домой идти, а потом выпустил пойманную рыбёшку и полез на берег. Ну их! Потом с папой порыбачим.
Вдруг совсем рядом громко плеснуло. Я ещё успел подумать, мол, неужели здесь водится такая огромная рыба, но тут раздался визг, а потом и крик:
Ленка! Ленка!
Девчонки! Не ушли! Я рванул на крики.
Сначала увидел жёлтое Ленкино платье. Его несло течением к повороту. Я кубарем скатился вниз, к реке. Там была одна Верка. Она прижимала руки ко рту и с ужасом смотрела на уплывающее платье. И тут до меня дошло. Там было не только платье там была вся Ленка!