«Ой, говорит, извините, мамаша! Я в киоск за газетами ходил А Джека не бойтесь: он не злой, не тронет».
А я ж переволновалась, ну и замахнулась сумкой на мужика, тетя Марина темнела лицом и смахивала набежавшую слезу. Овчарка в то же мгновение и показала, какая она хорошая и добрая: бросился на меня этот чертов Джек! Огромными лапищами ткнулся в грудь и зарычал, словно Цербер. Еле его этот придурок в шляпе оттащил. И тогда Коленька по-настоящему испугался закричал, захлебываясь в крике, задрыгал неистово ручками-ножками, Чомгина мама уже плакала, никого не стесняясь. С тех пор он стал очень плохо спать по ночам, много плакать и, она тяжело вздохнула, много кушать. Врачи говорили, что эти расстройства произошли на нервной почве, но так и не смогли ничем помочь. Ни лекарства, ни специальные процедуры не улучшали состояние Коленьки, всхлипывала тетя Марина.
Говорят, что вы водили его к колдунье? спросил кто-то из нас.
Да, я показывала его бабке Дарье, местной знахарке, ответила тетя Марина, так она мне прямо сказала:
А чего ж ты, блудница, хочешь? Колина мама потупила взор, видимо, вспоминая подробности не для наших ушей, и надолго замолчала.
Как ты со своим армяном живешь? Без венчания и даже без регистрации в ЗАГСе Да еще ребеночка в грехе зачала, курва, ворожея поворачивалась к иконам и спешно крестилась. Еще не то тебе будет! бабка Дарья сверлила ее темными цыганскими глазами. Или твой Мыкола кого-нибудь убьет или его порешат, она грохала ладонью по столу, но и это не самое страшное, что может с ним случиться, поняла, дура?! Иди отсюда, с глаз моих, безбожница! Придешь, когда хахаля своего нерусского в церковь на венчание сводишь, бабка Дарья устало опустилась на стул.
Уходила Марина от колдуньи с тяжелым сердцем, зная, что дорога в ЗАГС ей с Вазгеном заказана. А уж в церковь, тем более По ее щекам снова струились слезы.
Это я во всем виновата, наконец прервала молчание тетя Марина, вытирая ладонями покрасневшие глаза.
В чем была виновата эта женщина, она могла лишь догадываться, но нерешительность и робость сына стали не единственными и не самыми худшими его недостатками.
Смуглый, кудрявый красавчик Вазген приехал в наши края на заработки из солнечной Армении. С полудюжиной таких же гастарбайтеров они нашли работу каменщиков класть кирпичный загородный особняк богатому клиенту. Вскоре у Вазгена реализовалась банальная мечта любого нелегала: он познакомился с засидевшейся в невестах девушкой и пообещал на ней жениться. Этой девушкой оказалась тетя Марина. Через некоторое время гастарбайтер перебрался в ее одиноко-запущенное жилище. Впереди у него наметилась жизнь, которая обещала стать относительно неплохой: вместо колченого хозяйского топчана на стройке и пакета с китайской лапшой на ужин любвеобильного нелегала вечером ждал наваристый домашний борщ и разобранная постель с молодою сожительницей.
Внешность тети Марины не предполагала божественного происхождения, и посему полноватая девушка с круглым конопатым лицом была совершенно не озабочена тем, что скажут о ней соседи. Хорошо, хоть такой мужчина отыскался. А говорили они много и охотно, особенно в первое время их сожительства. Подробностей этого знакомства никто не знал, да и теперь, когда Вазгена здесь больше нет, они значения не имеют. В первые несколько месяцев горячий кавказский мужчина, проявляя чудеса темперамента и скрашивая их традиционными сладкозвучными комплиментами, раз и навсегда завладел сердцем тети Марины. На работу он уходил, когда еще не наступил рассвет, а возвращался домой уже затемно. Однако ночь была в распоряжении любовников. Вскоре тетя Марина забеременела и сказала об этом своему сожителю. К ее огромному разочарованию, Вазген не проявил бурной радости от предстоящего отцовства. Буркнув что-то по-армянски, он вышел за дверь покурить. Вернувшись в комнату, Вазген приласкал плачущую любовницу и сказал, что скоро у них всё будет хорошо. Он заработает много денег, отремонтирует обветшалый дом, и заживут они счастливо втроем. Тетю Марину никогда не обманывали мужчины (за их отсутствием), и поэтому, прильнув к пушистой груди гастарбайтера, она ему поверила.
К середине осени нелегалы достроили особняк, и бригада уехала на родину. Не стал исключением и Вазген.