Это кто? спросил Зуев. О квакерах я слышал, а о квазарах с религией связано?
Кажется, с астрономией. Я уточню в Интернете. О Будде поглядеть?
Взять и набить «Будда»?
Все так делают, сказала Никонова.
Но тут же случай особый. Все-таки Будда имя громкое, а кто под ним скрывается я, к моему стыду, почти не знаю.
Он основатель буддизма.
А что есть буддизм? поинтересовался Зуев.
Мне припоминается, что буддисты бережно относятся ко всем живым существам. Забравшегося в огород зайца на вилы они не поднимут. И в скачущего мимо участка павиана копье не бросят.
Хоть я и не буддист, но и я бы не метнул.
Ты по доброте душевной, а буддисты из-за веры в переселение душ. Разница между вами огромна. Перед тобой просто павиан бы пронесся, а буддист бы увидел перед собой своего сколовшегося героином кузена или умершего от старости прадедушку. Он мог их при жизни ненавидеть, но когда они переродились, убивать их для него непозволительно. И кстати, чертовски опасно перерождения-то на этом убийстве не закончатся. Павиан переродится в человеческого младенца, разовьется в усатого, порочного кабальеро и придет мстить. Не посмотрит, что перед ним родственник. Как и тот не посмотрел.
В сути буддизма, пробормотал Зуев, ты, по-моему, что-то напутала. Я пойду в книжный и серьезную книжку о Будде куплю с описанием его личности и учения, им внедрявшегося. Я в него углублюсь. До отпущенных мне пределов. А они.
Вскинувший подбородок Федор Зуев оценивает собственные познавательные возможности нисколько не пренебрежительно.
В КНИЖНОМ магазине он вертит высоко поднятой головой и, углядев сплюснутую, ничем не занятую девушку в форменном одеянии, вальяжно движется к ней.
Будда у вас в каком отделе? спросил Зуев.
Книги в философии, ответила Маша. Настенный календарь, если такой имеется, там же, где и остальные календари развернитесь, пройдите и слева.
И на календаре я самого Будду узрею?
А что вас удивляет?
То и удивляет, промолвил Зуев.
Не понимаю, чему тут удивлятся. Календари с православной тематикой поступают в наш магазин абсолютно точно, а страна у нас, как ее многоконфессиональная. Глядишь, и Будду для кого-нибудь размножили. Я не в курсе. Идите к календарям и спросите у той девушки, которая при них.
Да не нужен мне календарь, резко заявил Зуев. У меня и в голове его не было, пока вы мне о нем не сказали. За язык я вас не тянул.
Вы что, скандалите? выдохнула Маша. За книгой о Будде он пришел!
Именно что за книгой, а не за календарем. Календарь всплыл из-за вас!
И из-за какого паршивого календаря вы тут на меня орете?!
Ни к чему тебе так, процедил Зуев. Советую обратно на меня перевести. Календарь не трожь! Календарь с Буддой никакой не паршивый!
Вы верите в Будду? Ну тогда, простите. И чего мы кричим когда этот хренов календарь в продаже, может, вообще отсутствует!
Выходит, ты продолжаешь, грозно промолвил Зуев.
Сам угомонись! крикнула Маша.
Я найду на тебя управу. Сучка! Девка магазинная с задатками вокзальными. Молчи!
Не промолчу! Я тебе столько наговорю столько ужасного тебе сделаю
НА ПОЛУ уютного магазинчика эксклюзивной одежды лежат четыре трупа. Магазинчик заполнен милицией: проводится осмотр, составляется протокол, выискиваются и находятся гильзы; проницательный подполковник Севостьянов и безусый лейтенант Баляйкин уныло взирают на полковника Теплякова.
Иван Сергеевич Тепляков, наглядевшись на общую картину, склоняется над покойником, находящимся к нему ближе всех.
Я подзабыл его фамилию, пробормотал Тепляков.
Старший лейтенант Зубачев, подсказал Севостьянов. Из группы майора Свиблова.
Майор вон он лежит, кивнув на труп, сказал Тепляков. Свиблов мне частенько с ухмылочкой говорил, что до полковника-то он по-любому дослужится и за большими звездами дальше двинет честолюбивый был мужик. Следил за собой. Шмотки носит не с рынка.
Его и пуля нашла в бутике, сказал Баляйкин.
Это, мне кажется, совпадение, промолвил Тепляков. Записью камеры наблюдения мы располагаем?
Ее изъяли, ответил Севостьянов.
На наши?
Полагаю, Шервинский. Видевшая перестрелку девица утверждает, что стрельба велась трое на двоих.