Да, кивнул Макеев.
Ваше мышление не прямолинейно и его подобный склад вам неоднократно поможет. При условии, что вы в его изгибах не заплутаете. Неадекватного подручного я подле себя держать не стану. Вы в армии служили?
Не привелось.
Сразу в милицию пошли?
Я абсолютно не понимаю, о чем вы говорите, пробормотал Макеев. Откуда у вас такие от Сагдеева?
Я бы покурил, сказал Шервинский.
Ну, курите.
Мне будет непривычно. Я использую мундштук, а он куда-то запропал идя в кафе, я за ним полез и не нашел. Тут в кафе мундштук мне не пропадут?
Я спрошу.
Заодно их отношением к ирландскому Албею поинтересуйтесь.
Сорту пива? спросил Макеев.
Святому Албею из страны Ирландии, отдавшему на съедение львам табун небесных лошадей. Вы его поступок приветствуете?
Всех обстоятельств дела я не знаю, а без этого рассуждать о виновности или невиновности не пристало.
Кому? осведомился Шервинский.
Гражданину. Любому не обязательно из органов.
Я уразумел, сказал Шервинский. Поглядите, что у вас за спиной.
Обернувшийся Макеев не замечает ничего необычного; повернувшись назад, он видит направленный на него Шервинским ствол.
Посмотрели? спросил Шервинский.
Всмотрелся, пробормотал Макеев.
Шервинский, одобрительно подморгнув обеими глазами, стреляет, Макеев хватается за разодранную пулей грудь, услышавший выстрел народ разделяется на тех, кто волнуется и тех, кто от еды и общения не отвлечен; разговаривавшая по телефону Евгения Никонова окоченело сидит с открытым ртом. Шервинский прячет руку с пистолетом под пальто, оглядывает пространство кафе и степенно встает из-за стола.
Вы, простонал Макеев, вы
Я, промолвил Шервинский.
Вы вы Шервинский?
Нет.
Шервинский поднимает воротник, выходит на улицу, проходит мимо подозрительно покосившегося на него Федора Зуева; смертельно раненый Макеев находит силы нащупать за пазухой пистолет и последовать за Шервинским; шатаясь, вывалившись за порог, Макеев падает у ног Федора Зуева. При ударе тела об асфальт пистолет из руки Макеева вылетает. После непродолжительных размышлений и озираний его подбирает Федор Зуев. Пистолет засовывается им за пояс, Зуев спешно движется прочь от кафе; у себя в квартире, поискав глазами подходящее место для тайника, Федор Зуев вперивается в экран выключенного и стоящего в нише мебельной стенки телевизора.
Изогнувшийся Зуев запихивает пистолет за телевизор.
ЗА РАБОЧИМ столом в обставленном и раскрашенном с буйной фантазией помещении финансового отдела Федор Зуев сидит с ссутулившейся спиной и устремленным в документы взором; рассерженная Елена Никонова, занимающаяся финансами усиливающегося модельного дома совместно с Федором, недовольна как сегодняшним поведением Зуева, так и вчерашним.
Эту тему мы молчанием не обойдем, заявила Никонова. Я думала, ты заготовишь в свое оправдание целую речь, а ты, видите ли, настроился сделать вид, будто бы ты не убегал и не бросал меня в кафе, где стреляли.
Всего однажды, сказал Зуев. И не в тебя тот, кому досталась пуля, упал прямо у моих ног. Ты-то полиции дождалась?
С чего мне это? фыркнула Никонова.
А мне с чего? Шастать по повестке свидетелем не больше твоего я стремлюсь.
Я поспешила уйти не поэтому. Меня потащило наружу чисто эмоционально из-за испуга.
Ну, а я головой сработал, сказал Зуев. Привлек ее по необходимости, чтобы усилить свои позиции, которые были куда сомнительнее ваших. Вы-то все, когда кто-то стрелял, сидели внутри, а я отчего-то стоял на улице суровый следователь меня бы вволю помытарил, выспрашивая, почему же я столь особенный.
В двух словах, разумеется, не объяснишь, усмехнулась Никонова.
Конкретно про вчера я бы сказал, что из кафе я вышел один, потому что мы с тобой уже поели и ты захотела поговорить по телефону. С мужчиной?
Тебя не касается, с кем.
Вот я и вышел. Зачем мне тебя смущать? Мерзнуть на морозе и теряться в раздумиях, с кем же ты в обход меня крутишь, с моей стороны культурнее. М-да одному думается мощнее.
ВЫСТАВЛЯЯ вперед себя левое плечо, Федор Зуев наедине со своими мыслями протискивается сквозь создавшееся у станции метрополитена людское сборище; раздвигаемые Зуевым люди на него не смотрят, каждый из них, как и он, поглощен собой, Федор Зуев залезает в маршрутное такси, проходит вглубь салона и садиться рядом с протянувшим ему руку знакомым приветливым наладчиком Максимом Кирюшиным.