Мы и сегодня переспим.
Неэмоционально сказал. Волнения в голосе я не требую, но у тебя предвкушения ты не чувствуешь. Легли и как-то там совокупились? А если кто по ходу дела уснул, то дело житейское? Любовниц не для этого заводят.
Мы с тобой уже около года, промолвил Аринин.
И ты ко мне остыл?
Доподлинно не знаю, к тебе или вообще. С женой черствею, к тебе холодею ненастье. Погода чудесная, но я не погодозависимый.
Пока ты где-то пропадал, Николай общался со мной фривольно, сказала Клюгина.
Николашка
К другу ты неуважителен.
Николашка это по-царски. Так народ последнего из Романовых звал.
Ну ты и вспомнил, пробормотала Клюгина.
У нас на работе сравнения с царями регулярны, сказал Аринин. Из-за понтов. У Николая они не зашкаливают, а у господина Петра Петровича, что трудится вместе с нами, они тараканьими усами к солнцу лезут. Тот же Николай никогда не упустит, чтобы его не подколоть. Ты пойдешь к Николаю или все же со мной?
В кровати мне нужен родной человек, ответила Клюгина.
Свой человек, протянул Аринин. Я бы не отказался от своего человека на том свете. Он бы мне периодически сообщал, какие у них поветрия, какие новые развлечения у нас развлечения те же. Моя вишенка сейчас ко мне прильнет.
Людмила Клюгина смотрит на Олега с детским незнанием того, что же ей делать.
ВЕРА Аринина, как завороженная, глядит на Игоря Валентиновича Каурова, борющегося у нее в квартире с зевотой.
Игорь Валентинович скрывает зевок рукой. Вера идентичным жестом прячет усмешку.
В вашей Верхней Пышме вы за кем-нибудь прихлестываете? поинтересовалась она.
След женщины, что создана для меня, я еще не взял, ответил Кауров.
Вами что-то замалчивается, улыбнулась Вера.
Спина сгорбилась, руки опустились, букет волочится по земле от той, которую я вроде бы уговорил прийти на свидание, ни ответа ни привета. К телефону она не подошла. При случайной встрече ухмыльнулась и эффектно, враскачку ушагала.
Для Верхней Пышмы это характерно?
Подыскать захудалого, но мужичонку, и к нему прибиться наши девушки этим не живут. Они у нас эмансипированные. Работают на «Уралэлектромеди». Стоят на автомагистрали Екатеринбург Нижний Тагил. Зарабатывают рубль нелегкий, но свой. Как верно подметил Вермищев: «солнце жарит и закатывается. Восходит луна и наступает черед для происходящих под ее леденящим светом кошмаров». Узнали?
«Ее косые лучи», кивнула Вера.
Басня о преступлении, промолвил Кауров. Для того века неслыханная.
Дедушка Крылов об изнасилованиях не писал.
А Вермищев посмел. В закручивании сюжетной неординарности он лишь с собой и соревновался. Кролик, крольчиха и зайцы ну кто, помимо Вермищева, разовьет это во что-нибудь сногсшибательное? У заштатного сочинителя они бы погрызлись из-за морковки, у баснописца потоньше они бы перед сдиранием с них шкурок погрязли в выяснении, у кого из них она шелковистей, а у Вермищева кролик пригласил крольчиху на стаканчик вина, и когда глиняный горшочек она осушила, стал уговаривать ее остаться у него на ночь. Владеющий французским кролик ее куртуазно упрашивал, но она ни в какую не сегодня, не мечтай, у меня разыгралась мигрень, будь паинькой, и я о тебе на днях, возможно, вспомню возбуждающе махнув ему хвостиком, крольчиха из его домишки направилась к свой, дорога к которому лежала через поле.
А над полем луна, пробормотала Вера.
Она озаряет сцену насилия. На крольчиху накидываются три бродячих зайца, и наша фифочка принужденно с ними сношается. Жалея всей своей сущностью, что с ней сейчас они, а не кролик. Учтивый, знающий галантное обхождение, покинутый ею насмешливо и непредусмотрительно. Без меня он, видимо, в понурости, вздохи у него печальные зайцы на мне приподнято дышат во всю грудь. Один кричит другому: «По второму разу не лезь, соблюдай очередность!» качественно они ее отдолбили. Не шаляй-валяй.
Женщине данная басня утехой не послужит, промолвила Вера.
Но она и писалась Вермищевым не для получения читателями удовольствия, сказал Кауров. Он в ней назидательно предостерегал.
Читательниц.
По большей части они адресована женщинам, кивнул Кауров. Ваших подружек вам бы надлежало с ней ознакомить.