Кто есть кто
Их свидетельских показаний:
«Подъезжая к какой-нибудь деревне, отряд Махова открывал стрельбу из пулеметов, чтобы испугать жителей. Мужчинам приходилось надевать по пять и более рубах для того, чтобы не ощущать порки, но и это мало помогало, так как плети были свиты из проволоки, и случалось, что рубахи врезались в тело и так засыхали, что приходилось отмачивать тёплой водой».
Озеров, заведующий финансовым отделом Варнавинского Совета депутатов: «Махов, по словам красноармейцев, приказывал в буквальном смысле грабить всё население, не считаясь с его материальным положением. Красноармейцами в это время было привезено много скоромного масла, меду, сахара и много вещей, награбленных у населения».
«Особую энергию в деле избиения проявил Махов Он дал красноармейцам общую инструкцию такого рода: Если крестьяне не будут нас слушаться, бить чем попало, и красноармейцы исполняли приказание». :
Из доклада члена следственной комиссии при Костромском ревтрибунале С.С.Касаткина от 18 октября 1918 года: «В июне или июле местным Советом была предпринята реквизиция излишков хлеба. Реквизиция эта производилась настолько бессистемно и сопровождалась таким произволом со стороны членов Совета, что становится понятной озлобленность населения Были случаи, когда отбирался последний пуд хлеба, причем сопротивлявшихся били нагайками. В Петушихе Новоникольской волости были избиты несколько граждан по приказанию Махова. Брали у них мед, яйца, молоко и ни за что не платили».
Ломоносов: «хлеб отбирался у всех без исключения деньги за отобранный хлеб не платили, а забирали все остатки. При отобрании хлеба пускались в ход нагайки»
Иерусалимский: «У некоторых отбирались последнее. Например, у фельдшера С.И.Введенского изъяли купленные им два пуда муки. Он пришёл в больницу и плакал Население стало говорить: «Теперь все равно умирать, что от штыка, что от голода» (Областное государственное казённое учреждение Архив новейшей истории Костромской области ОГКУ АНИКО)
В ГУБЧЕКА ПОПАДЁШЬ НЕ ВОРОТИШЬСЯ
У одного из коллекционеров довелось увидеть несколько экземпляров газеты «Красный меч» органа политотдела войск ВЧК. Эта газета предназначалась только для служебного пользования. И поскольку «чужие» её читать не могли, всё писалось открытым текстом: «В борьбе, ведущейся не на жизнь, а на смерть, не может быть полумер и половинчатости Для нас нет и не может быть старых устоев морали и гуманности, выдуманных буржуазией Нам всё разрешено Нам не нужно улик виновности»
Опричники
Чрезвычайка с первых дней своего существования, таила в себе растущую, как на дрожжах, раковую опухоль беззакония. Чекисты действовали, как опричники Ивана Грозного.
Многие нижегородцы были арестованы в марте 1918 года, ещё до начала красного террора. Доносчики информировали о наличии у «спекулянтов» запасов хлеба и сахара, излишки продовольствия немедленно конфисковывались. Кое-что перепадало и самим чекистам.
ЧК пухла день ото дня. В сентябре 1918 года с отряда латышей в 30 человек она возросла до 350. Кроме этого, отдельные отряды разместились в Растяпино, Сормове, Канавине, при железной дороге. Это еще 150 человек. Начались массовые расстрелы.
Одним их первых уведомлений Нижегородской ЧК было следующее: «просьбы, ходатайства и жалобы по поводу бывших офицеров арестованных комиссией, приниматься не будут.
Настоящее объявление касается всех без исключения лиц и учреждений». (Рабоче-крестьянский нижегородский листок, 1918, 22 августа).
Из приказа 18 Арзамасской ЧК по борьбе с контрреволюцией на Восточном фронте (не позднее 6 октября 1918 гола): «1. За участие в белогвардейской организации бывшего штабс-капитана Ивана Чикина подвергнуть расстрелу, за активную агитацию против мобилизации правого эсера Глазова Григория и гражданина села Яблонка Плакунова Андрея подвергнуть расстрелу 4. Согласно приказу о заложниках гражданина Бориса Нейдгарта отправить в концентрационный лагерь, гражданина села Новый Усад Семена Покатова, как долго служившего жандармом, сослать на всё время гражданской войны в концентрационный лагерь
Председатель А. О. Зиновьев