Протест к общественным нормативам, запретам и правилам формировался тоже в пионерском возрасте, когда нам внушали:
«Пионер всем пример!»
Да, пионером был не отрицаю. Но в пример меня никто никогда не ставил. Были более бравые мальчуганы которых ставили а первые ряды на линейках я обычно стоял в третьем из четырех (роечники). Уже тогда избегал построений, был подозрительно задумчив и не раз исчезал из поля зрения. А еще был любознателен и внимателен, что наводило на размышления почему одним можно, а другим нельзя?
А он был таким как я и сбежал из лагеря. На него «стучали».
Ранний протест выражался в крамольных стишках подделках, которые запоминал и рассказывал только в своих компаниях:
Над седой равниной моря,
над расщелинами скал
гордо реял буревестник
и метал на скалы кал.
Уже в школьные годы столкнулся со «стукачеством» от младших с последующими внушениями за проступки от старших. Это приучало к осторожности в «сольных выступлениях».
Позже, с психологией «стука наверх» я разобрался. Это была ступенька карьерного роста на общественно-политическом поприще. Жанр доноса при этом всегда был в ходу и почете. А тогда я просто чувствовал, что болтать нужно осторожно и присматривался к тихоням:
Насупился чего-то и молчит,
Похоже, что он в органы стучит.
В студенческом возрасте появился самиздат и «вражьи голоса», которые подкидывали политические анекдоты и приколы более высокого уровня. Тогда был в восторге от Гариков Игоря Губермана:
В борьбе за народное дело
я был инородное тело.
Не стесняйся алкоголик носа своего
он со знаменем советским цвета одного.
Правда, последнее было переделкой пионерского стишка Степана Щипачева:
Как повяжешь галстук,
Береги его:
Он ведь с красным знаменем
Цвета одного.
А под этим знаменем
В бой идут бойцы,
За отчизну бьются
Братья и отцы.
Плагиат, как и стукачество имеет древнюю историю.
Идея коммунизма родилась из мифа о Золотом веке. Впрочем, как и его предшественника небесного Рая.
Многие древние герои совершали одинаковые подвиги и творили похожие чудеса. В младенчестве чудесно спасались Геракл и Заратустра, Моисей и Христос. Жрецы зорко следили за конкурентами. У прусов как и у евреев тоже был козел отпущения. Только евреи отпускали его с грехами в пустыню, а прусы-кривичи приносили его в жертву.
В сказки, что и «один в поле воин» я не верил. Практика опровергала. Нет, не трусил, просто чувствовал и понимал бесполезность самопожертвования за всеобщее счастье.
Решил не торопиться бросаться в бурный поток жизни. Уже в школе ума хватило не грузить себя ненужным балластом знаний, пока не определился с целью их приобретения.
Позже поделился этим в воспоминаниях о школе в книге «Не афишируемое творчество»:
Я учился плохо, не скрываю,
Чувствовал, учили не тому,
Троечки с натугою сшибая,
Лишь теперь я понял, почему
Так зубрёжку раньше уважали,
Ставя во главу «от сих до сих».
Если ж вы вопросы задавали,
То придурок, а скорее псих.
Слава Богу, кончилось то время,
Хоть другое и не началось,
У меня ещё свободно темя,
Что себе оставил на авось.
Новое авось туда вольётся,
Выльется народу во блага,
А вокруг копыта и рога
Дополнили тему протеста мои встречи с диссидентами и политзаключенными. Их рассказы о выступлениях против власти впечатлили. Понял, что манифест коммунистической партии нельзя трогать и критиковать точно так же как и Библию и написал про это:
Крамола бьётся в голове,
Как поросёнок в огороде,
А это значит быть беде
Зажарят, или в этом роде.
А могут посадить на цепь,
Измазать чем-то неприятным,
Заставить подмести всю степь
Сперва туда потом обратно.
Ярлык повесить на жилет,
Чтоб знали все ослаб умишком!
А могут дать вам десять лет,
Или попроще просто «вышку».
Как удержать крамолу мне?
Чтоб вдруг не вырвалась невольно?..
Пусть перебьётся в голове,
хоть голове,
хоть голове,
конечно, больно
То что я оказался в протестном электорате, естественно заметили. Как-то мне намекнули, что Би-Би-Си скупает антисоветские материалы, статьи, стихи и анекдоты. Бывшие диссиденты предложили мне в этих жанрах подработать.