А, кстати, где Тонковидов-то живет сам?
И не спрашивай. Коттедж для него снимаем целый. В плане безопасности не очень удобно. Но решил в тиши пожить
Охранять есть от кого?
А сие пока неизвестно. Просто сам по себе губернатор персона охраняемая. Я, к счастью, под его воротами не сплю. Хотя сон, признаюсь, и так не самый крепкий.
Глава седьмая.
Антон Тонковидов сидел и слушал короткие отчеты своих замов. Что сделано за день, что предполагается. Он слушал и не слушал. За то небольшое время, что он исполнял обязанности губернатора, он прекрасно знал, что они скажут. С вариациями. Они показывали себя исполнительными людьми, реагировали на приказания сверху, долгосрочные и краткосрочные. Запускали механизм подготовки отчетов и доносили до его ушей плоды работы сотрудников. Параллельно чаще всего отправляя отчеты в Москву. Чиновничья машина скрипела и крутилась. Если задания были не совсем уж новыми, то подготовка отчетов была отлажена, все было достаточно четко и, хотя порой один из винтиков мог начать заедать ну, забыл что-то человек вовремя сделать или заболел исполнитель все равно машина работала. Хуже было с вопросами стратегическими. По большому счету они не решались. В том числе и главный из них увеличение поступления средств в различные бюджеты. Знали об этом и в столице. И это была одной из главных задач Антона. Стратегических. Но люди, сидевшие перед ним, не очень горели желанием выполнять эти задачи, они думали исключительно о себе. Кем заменить их Антон не знал, да и не имел таких полномочий. Только после выборов, до которых оставалось немногим менее восьми месяцев. Иногда Тонковидову казалось, что он стал жертвой какой-то непонятной игры, разменной пешкой или королем на шахматной доске, но без защиты. И им овладевала паника, которую он умел не показывать окружающим. Но легче ему от этого не становилось.
Спасибо, сказал он всем, когда отчеты и планы закончились. Желаю удачи.
Все задвигались и заулыбались. Антон подумал, что, может быть, он хотя бы вызывает у них чисто человеческую симпатию после сурового и серьезного бывшего губернатора. Но, будучи человеком неглупым, мысль эту сразу отринул: тот был для них своим, а он чужак.
Дождавшись, когда все покинут кабинет, он по селектору вызвала советника по безопасности Катина.
Сергей Сергеевич появился быстро, будто только что ждал его в приемной. Тонковидов поднял голову, посмотрел внимательно. Куратор в Москве сказал, что этому человеку он может доверять, как самому себе. Но Антон никому до конца не верил. То ли дело Русаков, подумал он и тут же остановил сам себя: а что Русаков, сколько лет минуло со школы, все теперь не так.
Все чисто? спросил он у Катина, хотя тот уже доложил ему о результате проверки всей техники. Уверен?
Сергей Сергеевич кивнул, а в подтверждение сказал:
Ручаюсь.
Значит, мы никому не нужны?
Катин улыбнулся и пожал плечами.
Антон с усилием перевел разговор на другую тему:
Квартиру Русакову нашли?
Да.
Хорошо. Пусть обустраивается. И еще: Сергей Сергеевич, что со слабым звеном? Нащупали?
Он никак не мог определиться, как обращаться к своему советнику на «вы» или на «ты».
Вообще сложно это. Сбиты и повязаны.
Вы мне это уже говорили. И что дальше?
Нет таких задач, которые не могли бы решить большевики, улыбнулся Катин. Вилецкий и Савельева. И у них практически одно общее слабое место. Не догадываетесь?
Нет.
Все же два, Сергей Сергеевич поправил сам себя, У него женщины, у нее мужчины.
И это все? Антон не скрывал своего неудовлетворения.
Ну, во-первых, это такое место, за которое очень многих можно дернуть, так что мало не покажется. Что же о других раскладах, то работаем.
Не доверяете мне? в упор спросил Тонковидов.
Ни в коем разе. Просто есть вещи, которые до определенного периода могут понять только профессионалы. Такие тонкие-претонкие ниточки. Начнем дергать, тогда и обсудим.
Понятно, сказал Тонковидов. Пока не дергаем. У меня сегодня больше дел не предвидится, я дома с документами поработаю. Так что, в шесть заходи, поедем. И Ростислава заодно завезем.
Антон не врал. Он уже не первый день изучал целую кипу финансовых документов. И хотя это был практически его хлеб, многие вопросы губернского бюджета понимал с трудом. Иногда задавал вопросы местным финансистам, но больше старался дойти своим умом. Он знал, что мог быть упорным и даже упертым, но вся окружавшая его обстановка выбивала из колеи, заставляла нервничать и мешала сосредоточиться.