Гоар Каспер, Калле Каспер
Краткое либретто опер Верди
Всем, кто уже в Элизиуме
Почему мы стали пересказывать оперные либретто? На этот вопрос мы довольно подробно ответили в предисловии к нашей предыдущей книге «Краткие либретто опер Россини», но и здесь, как нам кажется, необходимо пояснение, пусть и весьма лаконичное. Во-первых, потому что опера неотъемлемая часть нашей жизни: мы ее любим, слушаем каждый вечер конечно, не полностью, а по актам, обычно час-полтора, но зато действительно регулярно и нам жаль людей, которые не знают этот прекрасный жанр, равнодушны к нему. Нам всегда казалось, что в этом кроется какое-то недоразумение, потому что, на наш взгляд, невозможно, чтобы человек, послушавший две-три хорошие оперы, не полюбил это замечательное искусство. Правда, опера должна быть действительно хорошей, и не только само произведение, но и его исполнение: посредственные певцы или безобразная постановка (а такие ныне встречаются нередко) могут отпугнуть даже от шедевра.
Сперва мы слушали все оперы, «разных времен и народов», но потом сосредоточились на итальянской опере периода романтизма на Россини, Беллини, Доницетти и Верди. Отчего так случилось? Наверное, оттого что оперы этих композиторов самые мелодичные, самые эмоциональные, самые темпераментные. И что немаловажно в них всегда на первом месте стоит вокал. Опера это же не симфония, то есть это не просто музыка, а спектакль, действие, в котором принимают участие живые люди, персонажи, они страдают, изъясняются в любви, ненавидят, и все это передается не иначе как голосом.
А еще итальянские композиторы понимали, что голос очень хрупкий инструмент, поэтому важно, чтобы оркестр не мешал певцу, только помогал. Вы когда-нибудь обращали внимание, что в итальянской опере перед арией оркестр частенько играет несколько тактов той мелодии, которую певец будет исполнять? Мы шутили, что таким образом композитор помогает солисту «вспомнить мелодию», но в этой, как и любой другой, шутке есть доля истины: благодаря подобному вступлению и певец, и публика могут вжиться в арию, настроиться на нее. И, естественно, оркестровка в итальянской опере не подавляет голоса: только начиная с Пуччини сопровождение становится густым, а до него даже Верди, при всей силе звучания его инструментальных отрывков к голосу всегда относился достаточно деликатно. Ведь главный человек в опере это певец.
В предисловии к предыдущей книге мы говорили также про то, почему выбрали своим героем Россини. В случае с Верди такое объяснение как будто излишне. Действительно, о ком еще писать книгу, если не о нем? Верди вершина оперного искусства. Страстный, мрачный, постигший глубин человеческого существования, он своей иногда нежной, а чаще неистовой, но всегда очень мелодичной и ритмически разнообразной музыкой перетряхнул публику, заставил ее пристально вглядываться внутрь себя, переживать и каяться. Оперы Верди как буря, пронесшееся по городу, по стране, по миру. И это безумное движение продолжается без малого два века! Взгляните на репертуар мировых оперных театров кто самый исполняемый автор? Верди. Сотни и сотни постановок каждый год, и в больших, и в маленьких театрах, и не только его самых популярных произведений нет, Верди ставят почти полностью: всего пять или шесть из двадцати восьми его опер редко доходят до сцены. Спектаклей, думаем, могло быть еще больше, если бы не две преграды: публика хочет разнообразия, а мир помешан на политкорректности. Есть в опере музыка или только звуки (а что такое музыка без мелодии, если не звуки?) все надо исполнять!
Скорее, может возникнуть другой вопрос зачем пересказывать содержание опер такого популярного автора, как Верди, ведь они и так хорошо известны? Но, во-первых, у Верди есть немалое количество не столь известных, и все же прекрасных опер (как-то мы сформулировали такой тезис: «Самая слабая опера Верди все равно лучше, чем любая из опер 20 века») и мы надеемся, что эта книга вдохновит читателей узнать их и полюбить, а во-вторых, даже в «Риголетто» и «Травиате» есть нюансы, которые замечаешь лишь после того, как прослушал оперу десяток два раз.
Остается повторить то, что мы сказали в предисловии к «Россини»: все упоминаемые в этой книге записи мы отбирали по собственному вкусу да и мнения, которые в ней высказываются, наши.