Мухаджиры и Ансары в тишине ожидали нападения врага. Ожидание становилось невыносимым. Казалось, что ромеи чувствуют себя кошкой, играющей с пойманной мышкой.
Икам занявший свое место в строю, не понимал, почему Даррар и Рафах, не используют это время, чтобы воодушевить своих бойцов, обратившись к ним с зажигательной речью. Почувствовав, что митинг отменяется, а пауза затягивается, Икам, закрыв глаза, запел слова молитвы. Его голос был слышан далеко вокруг. С каждой строкой к словам молитвы стали присоединяться новые голоса. Когда Икам запел молитву во второй раз, весь отряд уже присоединился к нему и пел в полный голос. Икам, впервые вдумался в слова, которые подхваченные всеми воинами отряда звучали над полем боя.
Во имя Аллаха, милостивого, милосердного! Прославление Аллаху,
Властелину миров милостивому, милосердному, Владыке в день Суда!
Тебе мы поклоняемся, помощь нам от Тебя одного, веди нас по дороге прямой, по пути тех, кто Тобою водим, на ком нет гнева Твоего, и кто не знает горестей заблуждения!
Услышав, как арабы молятся перед боем, Ромеи, по команде своих начальников, двинулись вперед. Кони, держа строй, начали мерно разгоняться, сокращая расстояние до первой шеренги, изготовившихся к бою Мухаджиров и Ансаров.
Увидев, что враг решился на атаку, они воодушевленно запели слова молитвы в третий раз. Казалось, что они уже сами готовы, броситься навстречу атакующей кавалерии.
В голове у нашего героя, стоящего в тесном строю с копьём и щитом в руках, мелькнула непрошенная и несколько несвоевременная мысль
И что же, я тут делаю?
Глава пятая
И тут, словно Аллах услышал слова молитвы своих воинов, на склонах холмов, покрытых невысоким кустарником, нависших над дорогой, с боевыми кличами, появились йеменские лучники, находящиеся в засаде, по приказу Халида ибн аль-Валида. Они разразились громкими воинственными криками и стали осыпать стрелами строй ромейских кавалеристов. Те остановившись и, не сходя с коней, стали отстреливаться. Казалось, что перестрелка идет на равных. Но, вскоре колчаны у ромеев опустели, а запасы стрел находились в хвосте колонны в обозе. Никто не рассчитывал на такой поворот событий. Встретить здесь арабов для ромеев, окрыленных успехом своего внезапного нападения на форт у Траниат аль Укаба, оказалось полной неожиданностью. Опустошив колчаны, кавалеристы, находясь под непрерывным обстрелом йеменских лучников, получая ранения и теряя коней, стали выходить из строя, направляясь в сторону обоза. Постепенно, это движение стало необратимым. А потом конные массы, смешавшись, общим табуном покатились к выходу из долины.
И тут, по закону жанра, или же в соответствии с Уставными требованиями «Стратегикона», руководства военачальников тех времен, но, скорее всего, по приказу их опытного полководца Халида, в долине показались арабские конники, собранные им со всей армии в один кулак, именно для этого боя. Как позже стало известно Икаму, оставшись с пешими лучниками в засаде, Халид послал во главе кавалерии своего родича Кайса ибн Хубайра по прозвищу Макшух. Теперь арабским конникам-фаризам нашлась достойная работа громить отряд запаниковавшей ромейской кавалерии, бросившейся в бегство. К такой работе арабские конники отнеслись со всем энтузиазмом, свойственным увлекающимся натурам.
Возблагодарив торопливо, еще раз Бога за поддержку, Мухаджиры и Ансары посчитали, что теперь их место там, где решается исход сражения и там, где находятся обозные запасы ромеев. Запрыгнув в седла, они умчались вперед, там, где в пыли на дороге «смешались в кучу кони, люди».
На дороге остались только раненные воины Арабского отряда и их лошади. Наш герой, считавший, что нельзя оставлять Даррара одного и стоит напомнить тому, кто помог ему вернуть свободу. Его опыт подсказывал, что подобные мелочи быстро забываются людьми, занятыми собой и другими, не менее важными делами. Воины его маленького отряда, дисциплинированно остались возле своего командира. Впечатлений сегодняшнего дня им вполне хватило, для утоления жажды приключений. Анвар решил, пользуясь передышкой, не теряя времени даром, заняться пленником и остальной добычей.
Икам подошел к Даррару. Тот бледный, после перенесенных испытаний, позволил молодому воину перевязать ему раненное плечо. Икаму было странно и даже непривычно видеть, с какой трогательной заботой и вниманием, тот ухаживал за раной Даррара. Воин что-то горячо шептал ему на ухо и украдкой целовал его. При виде Икама, Даррар, приветливо позвал его к себе.