Я вспоминаю тюки, с которыми Алка заявилась ко мне, потом вспоминаю про то, что она собиралась кому-то показать свой товар.
И кто этот «счастливец»? Которому выпала честь насладиться вкусом и ароматом твоего продукта?
Ляль, не язви, обиженно отвечает мне сестра, Это владелец мясной лавки. Ну, точнее, у него сеть мясных лавок на московских рынках. Он взял партию на пробу, а товар разлетелся за считанные дни! Представляешь, моя прибыль сто процентов! Но сейчас надо наращивать обороты.
Я смотрю на сестру и думаю, что не зря она приехала ко мне. Уж явно не для того, чтобы рассказать про волшебные продажи.
Круто, поздравляю, хоть в каком-то деле тебе свезло, я пытаюсь улыбнуться, а сама чувствую, как еще ноют уголки рта, в который запихивали несколько членов. Мне кажется, что я стала похожа на Гуинплена после этого адского минета.
Но, Ляль, мне снова нужна твоя помощь, голос Алки становится серьезным, а я понимаю, что знаю свою сестру ничуть не меньше, чем она меня.
Деньги? спрашиваю я, и та кивает.
Понимаешь, сто процентов прибыли не покроют затраты на производство и доставку новой партии. Ты ведь понимаешь, что на себе я не дотащу из Казани сто килограмм вяленого мяса, это физически невозможно. А Ренат просит сто и не меньше. Бизнес, сама понимаешь!
Нет, Ал, я не понимаю, отвечаю я, глядя в молящие глаза сестры, Я никогда не занималась ничем таким, в чем не была уверена.
Ой, моя сестра махнула рукой, Ты одним и тем же занимаешься всю жизнь, а я ищу себя, прощупываю ходы и выходы. Вот, вроде, с мясом поперло. Сейчас эту сотку реализуем, я тебе верну все, что заняла. Вот клянусь!
Сколько? спрашиваю я, понимая, что спорить и переубеждать сестру это все равно, что биться головой о кирпичную стену.
Всего двести тысяч, Алка даже руки сложила молитвенно, чтобы произвести на меня еще больше впечатления.
Семейный секс
Для меня это, конечно, не деньги, по моей сестре знать об этом не обязательно. Для виду я причитаю, закатываю глаза, прикидывая, из какого источника взять такую огромную сумму, потом вру, что завтра займу эту сумму у Артема.
А это не опасно? спрашивает моя сестра, напряженно наблюдая за моими мысленными потугами, которые я имитировала, чтобы найти источник получения средств.
Это моя работа. Отработаю и верну ему. Точней, он просто не будет мне платить, а я буду также работать с клиентами.
Алка бросается ко мне в объятия, из ее глаз текут неподдельные слезы:
Лялечка, родненькая, ты моя спасительница! Только вдвоем мы с тобой остались, должны держаться друг за друга. Если что, я за тебя порву, глотку перегрызу. Спасибо!
Потом она отлипает от меня и смотрит в глаза с тоской и жалостью:
А можно я сегодня здесь останусь? Ты ведь все-равно спать собираешься, а я тихонько тоже лягу. Завтра ты денежки мне отдашь, и я исчезну, а потом в клювике принесу тебе всю сумму.
Мне ничего не остается делать, кроме как согласиться и оставить сестру у себя. Она ложится со мной, прижимается ко мне и, когда я уже почти засыпаю, она шепчет мне:
Мне ведь пришлось попотеть, чтобы продукт на рынок вывести. Ляль, я такой грязной себя чувствую.
Я лениво открываю глаза и пытаюсь в темноте рассмотреть силуэт сестры:
Ты о чем?
Я с Ренатом трахалась, шепчет Алла, и я чувствую, как подрагивает ее тело, Он сказал, что только при таком условии он мясо заберет.
Но ведь Ренат брат Рустама! в моем голосе слышится неподдельный ужас. Если Рустам узнает о том, что моя сестра, будучи в браке с ним, переспала с его братом, не миновать Алке верной погибели.
Он двоюродный брат, говорит Алла, как будто это сильно меняет дело, Он не скажет. И я не скажу.
Дура ты, Алла, говорю ей я, чувствуя, как во мне бурлит смесь жалости и злости на сестру, Если Рустам узнает, твое мясо он засунет тебе в задницу и молотком там заколотит. А твой Ренат сволочь та еще! Расскажет все братцу, или будет тебя шантажировать, пока у тебя «кукушку» не сорвет от страха.
Ляля! в голосе Аллы я слышу страх и обиду. Не будет такого! И ничем Ренат не докажет, что я разок ему отсосала. Вот сейчас денег заработаю, уйду от него в более крупные точки, а потом заберу сына из Казани.
Я ежусь, слушая Аллу. Ее мысли мне кажутся такими глупыми и наивными, но моя сестра искренне верит в то, что у нее получится все. Мне бы ее уверенность в завтрашнем дне. И хоть толику ее смелости и оптимизма. Я целую ее в лоб и прижимаю покрепче к себе: мы одни остались в этом большом мире, родные души, которые должны держаться друг друга, чтобы не погибнуть.