В конце концов, Кейн имел возможность спланировать свой визит сюда, а налет Джарво был полной импровизацией. Чувствуя, что увязает в ненужных разговорах, Джарво продолжил: — Ваш человек был замечен с одной из служанок Эскетры. Его манера поведения показалась моим людям странной. Уже давно имелось подозрение, что эта служанка ворует кое-какие вещи своей госпожи и продает их на сторону. Схваченная, она призналась в воровстве… скажем так, не совсем обычного рода. Логово вашего осведомителя, генерал, давно уже было на примете у нас. И как только я узнал, что вы направились на встречу с ним в «Красный Конек», приказ окружить дом был отдан немедленно. Кейн, словно не веря своим ушам, уставился на Таппера:
— А я-то думал, откуда этот прохвост берет драгоценности, предлагая их к тому же по весьма скромной цене. Я как раз хотел взять у него пару камешков на пробу, чтобы выяснить, не хватятся ли где-нибудь в светском обществе этих украшений…
— Хватит болтать, Кейн, — устало вздохнул Джарво.
— Разумеется, если бы я знал, что драгоценности принадлежат Эскетре…
— Кейн, Кейн, не утруждайте себя. Воровка призналась во всем, как только ее суставы чуть хрустнули на дыбе.
Это было правдой, но одна загвоздка мешала полковнику прекратить дурацкий разговор: он очень не хотел, чтобы Кейн, даже арестованный, раскрыл тайну его связи с королевской дочерью. Оставалось для начала разобраться с лишним свидетелем.
Показав пальцем на пепел в камине, Джарво сказал:
— Я вижу, что похищенная вещь исчезла в огне. Но похититель по-прежнему в наших руках.
— Само собой, — поддержал его Кейн. — И я со своими людьми сделаю все, чтобы доставить его куда следует и допросить с пристрастием.
— Я сам займусь этим, смею вас уверить, — возразил Джарво.
Кейн покачал головой:
— Если уж быть откровенным, любезный Джарво, учитывая столь открыто выражаемую вами враждебность и тяжесть выдвигаемых против меня обвинений, я полагаю, что имею право лично позаботиться о надежной изоляции этого человека и о выяснении того, какой информацией он обладает.
— Кейн, мы теряем время. — Джарво явно жалел, что не может оставаться таким же хладнокровным, как его собеседник.
Несмотря на ненависть к чужеземцу, Джарво признавал, что в характере Кейна было много такого, от чего и сам господин полковник не отказался б. Подумав как-то на свежую голову, он даже признался себе, что, пожалуй, Кейн мог бы нравиться ему. Мешала лишь черная зависть Джарво к своему более удачливому сопернику.
— Держись поближе ко мне, Таппер, — предупредил Кейн. — Боюсь, эти господа не заинтересованы в проведении справедливого и объективного расследования в отношении тебя.
Напуганный человек повиновался. Понимая, что Кейн вполне может поддаться искушению покончить с ним одним неожиданным ударом, он в то же время отдавал себе отчет в том, что Синие тоже не питают к нему добрых чувств и не погнушаются содрать с него три шкуры, чтобы выудить необходимые сведения.
Джарво колебался, опасаясь ставить всю игру на одну карту — убийство Кейна.
В тишине послышалось потрескивание и шипение догоревшей свечи. Таппер беспокойно поглядел на быстро тающий в воздухе белый дымок.
Джарво пришли на память любопытные доклады его шпионов.
— Здесь слишком много света, — заметил он. — Я уверен, что мы вполне могли бы обойтись куда меньшим количеством свечей.
Он кивнул одному из своих людей, и тот одну за другой стал гасить свечи, двигаясь осторожно, с опаской поглядывая на клинок Кейна. Слишком хорошо всем в Сандотнери было известно мастерство, с которым генерал владел своим оружием.
— Я думаю, и лампы будут лишними, — заметив страх Таппера, добавил Джарво.
По его сигналу другой солдат погасил две масляные лампы, не решившись приблизиться к третьей, стоявшей в опасной близости от Кейна.