Листопад усилился. Кошка, героиня массовой безудержной атаки, топала в одиночестве, использованная по назначению где-нибудь в углу вонючего, сырого подвала. Женя бесцеремонно подошла, вломилась в наше глубоко личное пространство, встала напротив Ромочки, отгородив меня спиной, и заговорила с ним, как ни в чём ни бывало. Подобного феерического поворота я не мог даже и представить. Роман и Женя мило ворковали, как голубки. Я лишний и неуместный стоял совсем рядышком и из-за чудовищного нервного звона в ушах с трудом разбирал слова. Меня не замечали, меня будто уже не существовало. Звенья нашей с Женей многолетней связи одно за другим рвались от эдакого неожиданного и крайне обидного разочарования. Каждой частичкой тела я перенёсся в однообразный сюжет вечернего сериала, у которого не было ни конца, ни края. И там почти во всех эпизодах звёздные актёры предавали и надували друг друга: как папа маму, а она его; как учителя учеников; как торгаши покупателей; как я себя, накручивая ежедневно всякую дурь и фантазируя идеальную жизнь, как в сказках. Только Господь был всегда честен и учил от сердца, говорил всё как есть, напрямую, без ухищрений и недомолвок.
Ромашка и Женечка уже неспешно удалялись, увязая по колено в нанесенных листьях из опавшей кущи. Промозглый ветер подвывал на ухо обрывочные выдержки из Книги жизни, которые были не к месту и нервировали. Ссутулившись, держа глубоко руки в карманах и поверхностно вдыхая прохладный кислород, я находился в окаменевшем состоянии полного бездействия. Самое одинокое существо во всей вселенной, которое не было виновато, что шальная химическая реакция в утробе матери заставила его появиться на повинный свет именно таким. «Истинно Я говорю вам: легион солдат терзает вашу мать окаменей и сложи руки на груди, ибо вмешавшись, будешь насажен на меч, на твоих глазах обдирают лавку отвернись, ибо выйдя из темницы вор найдёт тебя и украдёт жизнь твою, али стража запишет тебя в подельники его и будете гнить в кандалах и во мраке»
Несмотря на грозный и монотонный голос Бога в глубине головы, я намерился нарушить данную заповедь и не оставаться в стороне. Скача взглядом расширенных зрачков по волнообразной поверхности мокрого асфальта в поисках чего-либо увесистого, я нагонял парочку. Возобновились невероятно странные ощущения в области потылицы. Из мелкой дырочки будто что-то изливалось тонким ручейком и расползалось по всей задней части башки. Одной рукой я настойчиво ощупывал мнимую рану, а в другой уже имелся мелкий булыжник осколок красного старого кирпича.
Они обернулись, услышав мои шаркающие шаги. Голос Господа смолк. В этот самый момент, особо не целясь, я резко замахнулся в область её розовощёкого и откормленного девичьего лица. Всё приключилось так быстро. Я успел подхватить падающее тело Жени под мышки и мягко уложить на спину. Моя неудавшаяся Любовь в испуге дала дёру, я швырнул вдогонку обломок, но он просвистел мимо цели. Чуть ниже левого глаза Жени свисал добротный кус срезанной кожицы и изнутри выталкивались крохотные порции крови.
Серёж, Господи, дрожащими белыми губами вместе с трясущимся подбородком сердобольно лопотала она, у меня глаз вытекает, да? Ты что ж наделал?
Я ж тебе душу открыл! истерично визжал я, как баба, и плевал ей в лицо, я самый красивый! Я! Я! Я! Ты слышишь?! Бог говорит, что надобно побивать камнями уродливых лицом! Тебя!
Серёж, ну успокойся, ну я давно его знаю. Она хотела прикоснуться к повреждению, но кисть её лишь дрожала рядом с побледневшей кожей. Не знаю, что нашло даже на меня, я не хотела, всё само собой как-то случилось Тоже нравится мне Молчи, сука! Я замахнулся, мне захотелось сделать ей несколько ударов костлявым кулаком.
А ну прекратить! Ты что там с ней творишь!? крикнул кто-то сзади. Я рванул, промчался некоторое расстояние и спрятался за углом, ни капельки не сожалея о содеянном.
Незнакомая женщина склонилась над Женей и принялась вытирать ей поражённое лицо чем-то похожим на платок. Рядом с ней было, видимо, её чадо непонятного пола лет шести. Оно заливисто хохотало и норовилось потрогать лежащую. Меня начало жутко выводить, что Женя не собиралась вставать, как будто её подстрелили из пушки или оторвало ноги миной. Непонятно откуда берущиеся листья метались в воздухе, продолжали падение и заваливали бывшую подругу, стремясь своими касаниями как-то утешить или пожалеть.