Если бы все были такими как ты, Рене мечтательно поднял глаза к вверху, но увидев паутину, недовольно поморщился, может и еретиков не было бы? И крестьяне занимались бы своим делом, а?
Не знаю, Давид смущенно пожал плечами.
Опустив голову, он внимательно изучал цепи на ногах, пытаясь сосредоточиться хоть на какой-нибудь мысли.
А, что ты делал в деревушке Айслебен, где тебя арестовали?
Еврей нервно дёрнул плечами.
Гостил у старого друга.
Хочешь узнать, кто донес на тебя?
Я догадался.
Что ж, ты не глуп Кацнельсон. Рене внимательно посмотрел на старика. Как давно ты был в ювелирной мастерской?
Давид немного подумал, что-то высчитывая про себя.
Три месяца.
И, где ты находился всё это время?
Еврей неопределенно пожал плечами.
Разные дела
Какие дела?
Ездил в Люнебург, чтобы одному господину отдать заказ.
Что за заказ?
Брошь.
Ты был без охраны?
Да, чтобы не привлекать внимания.
И не боишься?
Это часть моей работы. Хотя бывает и страшно, теперь на дорогах много разбойников.
Да, Клауделино горестно вздохнул, увы, теперь их много. А, как зовут господина, которому ты отвозил заказ?
Барон фон Оффенбахен.
После этого ты больше никуда не ездил?
Нет.
В таком случае, у нас получается недоразумение.
Я не понимаю.
Я тоже мало что понимаю. Совершенно недавно объявился человек, который утверждает, что месяц назад видел тебя в Гамбурге. Странно, как это он мог тебя там видеть? Сколько ты у нас уже?
Два месяца, еврей не узнал своего голоса: хриплый, грубоватый, приглушённый. Но он мог ошибиться.
Мог. Рене согласно кивнул и как-то озабоченно посмотрел на старика. Однако он утверждает, что видел Давида Кацнельсона, то есть тебя! Что ты на это скажешь?
Это какое-то недоразумение, меня там не было! голос звенел болью и отчаянием, но старик знал, к сожалению, на помощника инквизитора это не произведет впечатления.
Повернувшись к палачу, стоявшему возле маленького стола, Клауделино медленно, смакуя каждое слово, произнес:
Милейший, будь добр, приготовить инструменты для пыток.
Детский смех прерывался, и тогда начинала играть флейта.
Иногда ей подвывала собака.
Широко раскинув руки, Давид лежал на мокрой от утренней росы траве. Он вслушивался в пение птиц, в мелодичные звуки флейты, в лёгкий шёпот полевых цветов и чувствовал себя единым целым, неотторжимой частью мироздания.
Спокойствие. Гармония. Вселенческая идиллия.
Мир искрился цветами радуги, заставляя забывать о том, что где-то существует зло и несправедливость. Разве могут волшебные звуки флейты причинять боль? Мир добрый, очень добрый. И в памяти всплывали обрывки фраз из Евангелия, и певучий монотонный голос апостола убаюкивал, погружал в лёгкие сны, и даже кузнечики, как заклятие, повторяли первобытную истину, открытую сыном богатого лионского купца Петром Вальдо.
Никто не должен ничем владеть.
А потом всё исчезало, проваливалось в бездну. И опять был тёмный туннель, и Давид шёл к свету и свободе, и надеялся что дойдет, и каждый раз падал в грязную лужу, а вместо выхода всегда была мокрая, каменная стена
Давид проснулся от боли.
Ад продолжался. Грязные стены. Вода по щиколотку, крысы, холод, истошные вопли переходящие в безумный истеричный хохот, видимо кого-то пытали прямо в камере.
Его тошнило, тело скручивало от боли. Голова раскалывалась, разваливалась на куски И еврей хватался за неё руками Или ему только это казалось Потому что она всё по-прежнему разрывалась от дикой, нестерпимой боли. Поднеся левую руку к виску чтобы утереть кровь, Давид закричал.
Ошарашено смотря на обрубки, и чувствуя, как нервная судорога сотрясает тело, из больного сознания старика всплывали жуткие картины ужаса Палач с ужасным лицом, Клауделино с маленьким бегающими глазками и дрожащими от нетерпения руками. Потом был какой-то хруст. И кровь, очень много крови. Потом, кто-то кричал. Страшно кричал. Лишь через мгновение Давид осознал, что это он и кричит.
И боль
И сейчас боль. И страх.
Что-то он сделал не так.
Старик осторожно провёл обрубками по лицу. И от этого стало ещё страшней.
Что-то он сделал не так.
Не надо ему было ехать в Айслебен. И тогда ничего бы и не было.
Давид судорожно вздохнул и вытер грязным, с каплями крови, правым рукавом, слёзы.