– Подождите… меня!
Прошло немного времени, и Альдо был уже рядом.
– Теперь я наконец знаю… почему… моя семья… носит фамилию Кройхауф, что значит «ползущий наверх», – пропыхтел он.
Ким посмотрел на него с легким упреком:
– Ах, Альдо! Зачем ты пошел за мной!
– Теперь, когда я вас наконец-то отыскал, господин Ким… я не могу вам просто так позволить уйти.
– Но тебе нельзя идти со мной.
– Я знаю, что вы хотите, господин, – упрямо продолжал Альдо. – Вы хотите доставить кольцо в безопасное место. Хотя я не могу понять, как вы собираетесь это осуществить.
– Он, кажется, знает дорогу. – Ким кивнул на Гврги.
– Через ледник?
Гврги усмехнулся.
– Идем, – позвал он.
– Ладно, хорошо, идем, – сказал Ким.
Моренная гряда была вязкой и полной мелких камней, которые ледник в течение долгих столетий медленно тащил за собой в долину. Снег, ставший от бесконечного таяния и замерзания зернистым, ложился слой за слоем, приобретая странные фермы. Даже серым утром этот ледяной дворец светился изнутри, словно накопил в себе свет бесчисленных дней и теперь постепенно от него освобождался. Если долго смотреть на это причудливое создание природы, поневоле начинало казаться, что оживают картины далекого прошлого и из давно ушедшей жизни возвращаются сказочные существа.
– Сюда, – произнес Гвргк, указав на самую глубокую трещину в ледяной постройке.
Ким и Альдо не верили своим глазам.
– Туда, внутрь?
– Внутрь и сквозь!
Они последовали за болотником. Всюду, куда проникал взгляд, капало, и создавалось ощущение, что они находятся во чреве огромного животного, в какой-то кристаллической губке, которая, сначала впитав в себя воду, теперь отдает ее назад.
Сделав несколько шагов по ледяному лабиринту, они, казалось, безнадежно заблудились. Дорога петляла туда и сюда, поднималась, опускалась, шла через мосты и туннели, сквозь ледопады и мимо огромных валунов. Трещины и ходы, сплошь состоящие из одних острых углов, подчиняющиеся законам какой-то необычной геометрии, вели все глубже, в самое сердце льда. Темнота окутывала их все больше и больше, а свет, который сначала просачивался в эту ледяную глыбу, постепенно гас.
Но вскоре встало солнце. Свет его наполнил хрустальный дворец блеском. Сверкая, как агат и опал, он переливался всеми цветами радуги: красным и оранжевым, желтым и зеленым, голубым и фиолетовым. Это было невероятно красиво.
– Дальше, – сказал Гврги.
Со светом солнца лед пробудился к жизни. Вода, прежде только капавшая, теперь журчала и плескалась. То здесь, то там что-то хрустело и трещало. Где-то вдалеке оторвался кусок льда. Грохот эхом отозвался в глубине, заставив стены задрожать.
Ким и Альдо торопились за своим проводником. Впереди лед становился более прозрачным. Внезапно они оказались в воде. Дно было вязким, ледяная вода хлюпала в голенищах сапог. Но вскоре друзья увидели отверстие в голубой стене и устремились к нему. Свет проник внутрь, и над ними открылось небо. Последние облака рассеивались, и день обещал быть хорошим.
Перед ними лежала площадка, своеобразный выступ на отвесном склоне, который теперь был освещен солнцем. Сама скала с этой стороны пребывала еще в тени. Врата блестели, как огромный темный глаз.
Они были круглые, около двадцати шагов в диаметре. Сплошная металлическая плита закрывала их. По обе стороны Врат на скале были высечены непонятные иероглифы.
Ким преодолел последний отрезок пути и повернулся к своим спутникам:
– Благодарю вас за то, что вы довели меня до этого места. Но дальше я должен идти один.
– Об этом не может быть и речи, – запротестовал Альдо.
– Мы пойдем вместе, – подтвердил Гврги.
Ким посмотрел на них с печалью в глазах:
– Я совершенно не знаю, что ждет дальше, по ту сторону Врат.