Гамашев. Чей корабль?
Цыбульникова. Наш. Пророк Левашов любил повторять, что на нашем корабле он не капитан он лишь впередсмотрящий.
Гамашев. Ну и куда он смотрел, когда объявлял, что деятельность вашей церкви прекращается?
Перминов. Я не имею обыкновения обсуждать поступки пророков. Почву под ногами я потерял, но что от меня каких слов вы от меня ждете? Осуждающих? Быть несдержанным в оценках я не посмею.
Красникова. Хотите его ругать ругайте.
Перминов. Вы, женщина, рыбка и вы же птичка. Мозгов у вас побольше, чем у первой, но меньше, чем у второй. У птички они все же посильнее но рыбка вам уступает. Обворожительно на меня поглядеть вы потянете?
Красникова. После ваших сравнений я, неровен час, на вас взъемся. Пакт о ненападении я с вами не заключала, и когда я упорядочу свои мысли, я определюсь, как мне с вами страх перед возможной болью в вас обитает?
Перминов. Если к власти во мне придет страх, я в тот же миг приступлю к неурочной работе по его изгнанию. Без теоретизирований! Выскребывая и выблевывая! Что-то какой-то чумной я сегодня и сигареты где-то оставил. За одну сигарету много чего непреходящего обдумать можно. Не пойдет о божественном, переберу в голове узлы галстуков простой, двойной, виндзорский, диагональный, классический собаку Динго ввезли в Австралию прирученной.
Гамашев. Но ее же дикой зовут.
Перминов. Одичала! Насмотрелась на вольных аборигенов и по глупости измыслила, что цепь не для нее. Оголодав, выла, но назад ее не взяли.