Рядом с чародеем сидела девушка, также одетая в небесно-голубой балахон, говорящий о причастности к Магии, Ее прямые черные волосы были гладко зачесаны назад и сколоты на затылке грубой костяной заколкой. Глаза у нее были большими, темно-зелеными — цвета зимнего моря. Она с любопытством посмотрела на Тима.
— Прошу прощения, сэр, — сказал Тим и робко поклонился: — Леди,
— Что-то случилось? — Глаза чародея поразили Тима. Они были такими же бледно-голубыми, как балахон, и излучали свет подобно летнему небу.
— Я слуга Ньяла, сэр. Я ухаживаю за жеребцом, которого вы привели для Ньяла. Такой горячий конь. — Чародей взглянул тревожно, и Тим неловко переступил с ноги на ногу. — Вы порадуетесь — конь замечательный, сэр. Но он укусил меня. Я бы не стал беспокоить вас из-за этого, но я не могу шевелить пальцами. Ни сена дать, ни почистить… Все конюшенные боятся его, сэр. Я подумал: не смогли бы вы вылечить меня, сэр, чтобы я мог почистить коня до того, как Ньял вернется домой.
— Садись, парень. Дай я посмотрю.
Тим застенчиво закатал порванный рукав и показал укус. Фаллон, нахмурившись, повернул голову к девушке:
— Сина, взгляни-ка.
— Да, Мастер Фаллон, — отозвалась девушка сиплым шепотом. Холодными кончиками пальцев она провела по укусу на руке Тима. — Болит? — спросила она, нажимая на ушибленное место.
— Ай! — взвизгнул Тим. — Да, ваша милость. Сильно болит.
— Полегче, Сина, — предостерег чародей. — Во-первых, надо как следует осмотреть. Видишь Припухлость, синяки?
Сина кивнула.
— Во-вторых, ты должна собрать сведения, но смотри, не делай больнее. Парень, — обратился Фаллон к Тиму, — можешь двигать рукой?
— Да, сэр, — ответил Тим, энергично сгибая локоть. — Это же просто лошадиный укус, ваша милость. — Он хотел, чтобы его поскорее вылечили и он смог бы вернуться к работе.
— Потерпи, парень, пусть моя ученица осмотрит тебя. Сина?
После долгого молчания Сина задумчиво сказала:
— Ну… перелома нет.
— Откуда ты знаешь? — спросил Фаллон.
— Сужу по тому, как он двигает рукой, — ответила Сина.
— Это же всего-навсего лошадиный укус, — повторил Тим нетерпеливо. — Ну, немножко больно. Может, у вас мазь какая найдется?
— Сина? — снова окликнул ученицу чародей, внимательно наблюдая за ней.
— Это растяжение, — сказала девушка наконец. — И сильный ушиб.
— Верно, — подтвердил Фаллон. — Ну, как мы будем его лечить?
— Припаркой, — ответила Сина уже увереннее. — Лужайник и окопник, чтобы унять боль.
— Очень хорошо! — воскликнул Фаллон. — Ты сможешь взять их из моего сундука для трав. А также щепотку пижмы, чтобы снять припухлость. Но только щепотку.
Старинный деревянный ящик с кожаными ручками стоял на земле рядом с ними. Сина подняла крышку, ее пальцы любовно погладили полированную поверхность. Внутри было множество крохотных отделений, в них стояли бутылочки и лежали полотняные мешочки. На Тима пахнуло незнакомыми ароматами трав и пряностей.
— Я принесу кипяток из кухни, — сказала Сина и скрылась за дверью.
— Ты грум на конюшне? — спросил Фаллон Тима.
— Нет, сэр, я слуга Ньяла. Я делаю, что он велит, и забочусь, чтобы его снаряжение было в порядке. Можно сказать, приглядываю за ним, подстраховываю на охоте и в бою.
Фаллон задумчиво кивнул:
— Наименование его Меча несколько задержалось.
— Это не его вина, сэр. Телерхайд был так занят всю весну с городскими лордами. Ньял — хороший мальчик, из него выйдет прекрасный лорд.
Чародей с любопытством посмотрел на слугу, но промолчал. Тим тоже неловко помалкивал, пока не вернулась Сина с котелком. От воды шел пар. Под бдительным взглядом чародея девушка засыпала травы в воду. Когда они заварились, она опустила тряпку в отвар, вытащила ее палкой и положила на голую руку Тима. Тим задохнулся, стиснул зубы и почувствовал, что на лбу у него выступил пот.
— Нет, нет, Сина! — воскликнул чародей. — Мы же хотим вылечить его, а не обварить.