В этой комнате Меллорит три раза в день трапезничала с дядей. Здесь он наставлял ее в поведении, подобающем племяннице эйкона, и учил ее поклоняться Ворсай. Обычно в зале было тихо — слуги осмеливались говорить только шепотом, — но сейчас его наполняли приглушенные крики и ругательства; кое-как одетые слуги — мужчины и женщины — носились туда-сюда, готовя зал для неожиданного гостя.
Через пару минут в зал быстро вошел эйкон, на ходу натягивая малиновую мантию. Он не успел причесаться, на подбородке темнела щетина. Он остановился возле стола и сердито отдал распоряжения. Повинуясь его взгляду, Меллорит прокралась к своему стулу. На столе лежали куски хлеба и остатки жареного барашка, не убранные после вчерашнего ужина.
На лестнице послышались шаги, дверь отворилась, в зал вошел мужчина. Меллорит сразу узнала Лотена. Доспехи на нем сидели так же легко, как на ком-нибудь еще шерстяной плащ. Он был чисто выбрит, но Меллорит показалось, будто на его лице лежит тень, возможно, от темного плаща и доспехов. Он быстро пересек зал и приветствовал эйкона, как равный.
— Roth Feura! Я сделал свое дело, наш план начал осуществляться. Ему нужно только немного созреть, как хорошему сыру. Через несколько недель я поведу армию на юг, чтобы начать окончательное покорение Морбихана.
— Великолепно, Лотен! Великолепно! — воскликнул эйкон, широко улыбаясь. — К тому времени северные лорды останутся без вождя и начнут воевать друг с другом. Страна будет открыта твоему очищающему мечу!
Меллорит с отвращением грызла холодную баранину, покрытую застывшим жиром. Как того требовали приличия, она не поднимала глаз.
— Я встретил Телерхайдова щенка, — сообщил Лотен после того, как сбросил плащ и сел с эйконом за стол. — Он со своей нечистью попался мне на дороге. Если все лорды Морбихана такие же воины, как он, нам не придется особо напрягаться.
— Ты не убил его? — встревоженно спросил эйкон.
Лотен плюнул на пол.
— Нет. Вы же сказали, что он вам нужен.
Эйкон провел пальцем по губам.
— Он станет моим орудием, которое разрушит сплоченность лордов. — Он налил вина в золотые чаши. — Как это славно, что сейчас, когда нечисть и ее защитники-люди вот-вот нагрянут к нам, чтобы праздновать годовщину своей былой победы, мы пьем за их скорое поражение!
Они выпили, и Лотен сказал:
— Телерхайдов ублюдок скоро объявится.
— Нельзя, чтобы тебя увидели здесь, Фрид!
Рядом с эйконом бесшумно возник слуга.
— Да, ваша милость?
— Проследи, чтобы лошадь лорда Лотена поводили до тех пор, пока она не остынет, и чтобы почистили седло. А моего гостя проводи в церковный склеп. Запри дверь и сделай так, чтобы никто не приближался к склепу! Отвечаешь за гостя головой.
— Хорошо, ваша милость.
Лотен поклонился и проследовал за Фридом к двери.
Когда Аотен ушел, эйкон посмотрел на Меллорит. Она щипала кусок хлеба. Хлеб зачерствел, пролежав всю ночь на столе, и крошился в пальцах девочки.
— Почему от тебя вечно столько шума? Невозможно сосредоточиться!
Меллорит сжалась.
— Простите, дядя.
Глис продолжал пристально ее разглядывать.
— Демоны скоро начнут прибывать, а я не хочу, чтобы ты подвергалась соблазнам Древней Веры. Я содрогаюсь при одной мысли о том, что могут эти гадкие твари сделать с таким невинным младенцем.
Он взял с блюда фазанью ногу и принялся быстро и деловито обгладывать ее, не спуская глаз с Меллорит. Девочка нервничала, ибо дядя редко обращался к ней за столом, если не считать его замечаний по поводу ее манер.
— Что это за гадкие твари? — невинно спросила она.
— Чудовища Древней Веры! Будешь говорить с ними — станешь такой же гадкой, как они! Поняла? Если ослушаешься меня, станешь отвратительной, покроешься чешуей! — воскликнул эйкон с непритворной серьезностью.