Ничего нет лучше неукротимого коня, чтобы стать бодрым и веселым.
«Или больным», — подумал Тим. Скачка начала согревать его, и воспоминания о ледяной воде и яростных порогах уже не казались такими пугающими. Если Авелаэр удержит такую скорость, они доберутся до Обители Эйкона задолго до сумерек. Если дорога не станет хуже. Если саврасый выдержит. Тим мысленно перебирал другие возможные осложнения, и вдруг Авелаэр остановился и отрывисто зафыркал.
Ньял пришпорил жеребца, но гнедой уперся. Тряся головой, он бил копытом по грязной дороге.
«Еще и артачится», — сердито подумал Тим и тут же услышал непонятный шум, доносящийся из густого тумана справа от дороги.
Ньял тоже услышал шум.
— Эй! — крикнул он. Авелаэр глухо заржал, и из густой мглы донеслось ответное ржание. — Эгей! — снова крикнул Ньял.
Странно хриплый голос — прозвучавший так близко от них, что Тим вздрогнул от неожиданности, — спросил:
— Кто идет?
Авелаэр, весь в пене от волнения, затанцевал боком, встряхивая головой и пытаясь ухватить зубами поводья.
— Ньял из Кровелла, — чудом удалось крикнуть Ньялу, — со своим слугой Тимерилом и гномом Руфом Набом. — Яростными рывками поводьев он сумел-таки на минуту утихомирить гнедого. — Я думал, все едут с лордом Ландесом.
— Ньял из Кровелла! — сказал голос тихо.
Туман был такой густой, что Тим ничего не мог разглядеть дальше ушей саврасого. Особенный холодок, холоднее речной воды, пробежал по его спине.
— Сэр, будьте осторожны, — предостерег он.
— Ублюдок из Кровелла и его нечисть! — издевательски произнес голос.
Руф Наб замер.
— Фанатик Новой Веры! — прошипел он.
Тим различил впереди себя на дороге неясный силуэт всадника.
— Придержи язык! — крикнул Ньял.
— Сэр, будьте осторожны, — снова предостерег Тим.
— Лучше бы тебе стерпеть обиду, Ньял, — прошипел Руф Наб. — Мы одни, и еще туман этот…
— Возьми свои слова назад! — не слушал Ньял. — Или я преподам тебе урок вежливости!
Раскатистый хохот прозвучал так, будто шел из глубин темного склепа.
— Урок! Кровелльский ублюдок будет учить меня хорошим манерам!
Из тумана донесся лязг стали и латуни — невидимый меч выдернули из ножен.
— О, сэр, будьте осторожны! — взмолился Тим.
— Он у меня получит, этот фанатик! — Ньял потянулся к рукояти Огненного Удара, но тут Авелаэр встал на дыбы. Ньял рванул поводья, чтобы осадить жеребца, и всмотрелся в туман. — Покажись, Нововер! — крикнул он.
— Вот тебе урок!
Слово прозвучало лишь на долю секунды раньше того, как лезвие меча обрушилось на шлем юноши. Оглушенный и ошеломленный, Ньял нащупал рукоять Огненного Удара и заслонился щитом, готовясь отразить следующую атаку. Авелаэр злобно заржал, загарцевал, готовясь встретить противника.
— Вероломный Нововер! — закричал Руф Наб и, подняв свой топор с широким лезвием и короткой рукоятью, атаковал всадника — высокого незнакомца на серой лошади. Черный щит незнакомца блестел от капель дождя.
Эльфийский пони был быстрым и храбрым, но широкий топор гнома не предназначался для конного боя. Человек с яростным криком развернулся к Руфу, высоко над его головой блеснула рукоять меча, украшенная драгоценными камнями, клинок на мгновение пропал в тумане. Человек оказался сильнее гнома, меч вышиб топор из его руки. Храбрый пони упал на траву.
Когда всадник развернулся к Тиму, конюх выхватил свой короткий меч и с отчаянной безнадежностью ткнул им в уязвимое место между шлемом незнакомца и плечом. Незнакомец отразил удар, длинный меч рассек воздух Рядом с самым ухом Тима. На Тиме не было ни шлема, ни лат, он решил отступить, да куда там! Возбужденный битвой саврасый прижал уши, заржал, жалко подражая Авелаэру, и, злобно лягаясь, набросился на серую лошадь, снова подставляя Тима под удар меча.