Его непослушные, горевшие солнцем волосы благодаря неистовым стараниям Тима были расчесаны и смочены водой. По пути возле кухонной двери Ньял столкнулся с Фаллоном. Они обменялись приветствиями, и Фаллон ритуальным жестом начертил в воздухе пентаграмму, дабы для предстоящей церемонии привести Ньяла в гармонию с Законом.
— Ты знаком с моей ученицей? — Фаллон кивком указал на Сину, стоящую рядом с ним, такую высокую и царственную в небесно-голубом балахоне. Ее темные волосы были заплетены в тяжелую косу и обвиты серебряными нитями.
— Миледи, — растерялся Ньял.
— Ньял, — отозвалась Сина и кивнула. Растерянность юноши удивила ее. — Ньял? Ты не помнишь меня?
— Нет… прошу прощения…
— Ньял! Это я! Сина!
— Сина?
— Неужели так много времени прошло, что ты забыл меня?
— Простите, госпожа, но вы так изменились.
— И ты тоже, но я-то ведь узнала тебя.
— Простите…
Брэндон решил вмешаться.
— Не обижайтесь на моего брата, госпожа, — спокойно сказал он. — Он немного не в себе.
Брэндон сжал локоть Ньяла и отвел юношу через зал к очагу, где стоял Телерхайд.
— Не беспокойся о посвящении, брат, — прошептал он. — Отец прав: оно только вызовет сплетни и беспокойство среди наших городских союзников. А сестра у Неда хорошенькая, верно?
— Кто-кто? — спросил Ньял.
— Ну, отец, забирай его. Боюсь, от крепкого сидра он опьянел, как эльф.
— Вовсе не как эльф! — запротестовал Ньял. — Я трезв, как сама Дракониха!
Телерхайд взглядом заставил Ньяла замолчать.
В центре зала Финн Дарга — вождь племени пикси — развлекал гостей. Коротыш, крепкий, как все пикси, он был одет в невзрачную узкую коричневую тунику и ботинки, на голове — шляпа из коричневого фетра. Один из его друзей-пикси наигрывал песенку на шалклеоне — струнном инструменте из кости и палисандра. Финн снял шляпу. Раздались громкие крики и свист.
— Пойте! — крикнул снефид гномов, а Ур Логга — великанский король — зааплодировал.
Если ты хочешь, чтоб в сердце твоем
Страсти пылали бесовским огнем,
Чтобы из глаз твоих, полных тоской,
Слезы лились быстротечной рекой.
Если ты хочешь сгубить свою жизнь,
Сделай свой выбор — на ведьме женись.[1]
Пикси пел богатым, сильным тенором, и пел со вкусом, делая паузы, чтобы повращать глазами и заставить свою публику смеяться.
Молния вспыхнет, раскатится гром,
Небо зажжется недобрым огнем,
Дрогнет земля на вершинах и склонах,
В стаю собьются испуганно птицы,
Если на девушке из Одаренных
Сын Чародея посмеет жениться.
Стуча кружками по столам, гости подхватили последний куплет:
Сила приложится к силе тогда,
Паводком в реках набухнет вода,
Магия Власти руку подаст,
Семени втуне погибнуть не даст.
Что б ни случилось, оно прорастет,
Китрой предсказанное произойдет.
Когда восторженные крики и рукоплескания умолкли, Телерхайд кивнул на воздвигнутый возле очага помост, и Ньял, взойдя на него, встал лицом к гостям.
— Начинаем Наименование Меча! — объявил Телерхайд.
По его сигналу Руф Наб, прятавшийся за кухонной дверью, застучал в барабан. Гости притихли.
— Кто идет? — произнес Телерхайд на официальном человеческом диалекте слова, которые все люди-мужчины повторяли с тех пор, как впервые пришли в Морбихан больше тысячи лет назад.
— Я Ньял из Кровелла, — нараспев проговорил Ньял. — Я хочу служить Драконихе.
Телерхайд повернулся к гостям:
— Новый воин стоит перед нами. Кто из вас поручится за него?
— Милостью мудрости Драконихи, я поручусь, — объявил Ландес.
Он поднял руку в театральном жесте и проговорил монотонно:
— Ньял из Кровелла, я взываю к тебе! Оставь же наивность и глупость.
— Я готов, — ответил Ньял.