А мейга, сбросив плащ из волчьей шкуры, весело шла по лесу, пела не переставая, иногда танцевала, выделывая сложные па, которые порой уводили всю эльфийскую компанию не в ту сторону. Когда такое случалось, Финн Дарга останавливал своих и ждал, нетерпеливо поглядывая на небо. Но Сина радовалась отдыху, а благородные мужья, непривычные таскать тяжести, опускали носилки, падали на колени и жадно хватали ртом воздух. В конце концов мейга пританцовывала обратно, и весь караван отправлялся дальше.
Вскоре ровный лес кончился, начались пологие холмы, стали попадаться ручьи и реки. Появилась тропинка, которая незаметно превратилась в дорогу. Ручьи вздулись от дождей, но дорога вела к мелким бродам. Встретился Даже уцелевший мост. Сина заметила, что луга вдоль ручьев ухожены и леса, растущие под сенью холмов, очищены от подлеска. Солнце село. Утомленные путники брели по аккуратно вылизанной местности, где даже заросли казались посаженными в определенном порядке и пребывали в гармоничном равновесии с остальным окружением.
Скоро после заката встала луна — серебряная, почти полная; вдоль обочин залегли резкие тени. Мужья мейги еще час назад перестали петь, их тяжелое дыхание приобрело теперь суровый маршевый ритм. Мейга возглавляла процессию, что-то мурлыча себе под нос и выкрикивая слова ободрения своим усталым спутникам.
Сина сосредоточилась на ходьбе. Она старательно передвигала ноги, стараясь не спотыкаться на сумрачной дороге. Внезапно впереди мигнул светлячок. Мейга залилась серебристым смехом. Замелькал еще один светлячок, и Сина поняла, что это фонарик. Неожиданно вся опушка засияла. Мейга запела, и хор встречающих поддержал ее.
Смеющиеся эльфы появились из-за каждого дерева, приветствуя песней усталых путников. Сильные руки подняли носилки с плеч мужей. Кто-то забрал у Сины мешок с пожитками и взял ее за руку, чтобы провести через путаницу зарослей к дворцу мейги.
Эльфийский дворец стоял на склоне холма, окруженный частоколом из очищенных от коры бревен. Ворота были открыты. Двор заполнили пирующие. Посередине, подняв руки над головой, стояла девушка-эльф, ростом на дюйм пониже мейги, одетая в платье из тонкого газа. Красивее ее Сина прежде никого не видела. Когда мейга со своей свитой вступила во двор, воцарилась тишина, и девушка-эльф запела. Ее голос был чистым, золотым. Она пела о восходящей луне и о прибытии мейги, словно оба эти события имели один и тот же великий источник. В мелодии звучала трепещущая радость. Сина без объяснений поняла, что эта девушка — Фейдрин, старшая дочь мейги Далло и следующая мейга в роду эльфов.
Усталой Целительнице церемония встречи показалась очень долгой. За хором приветствия последовали победная песня и танец мейги. Затем, несмотря на усталость, плясали мужья. Каждый предлагал себя мейге в огненном танце, и каждый был отвергнут после нескончаемых заигрываний и томных взглядов. Наконец Фейдрин пропела заключительную «Добро пожаловать, любимая мама», все закричали «ура» и пошли во дворец.
Снаружи дворец производил скромное впечатление. Его бревенчатые, как и частокол, стены приобрели со временем красивый серебристый цвет и уходили ввысь всего на три этажа. Узкие окна смотрели во двор, а крутая крыша незаметно сливалась с виднеющимся позади дворца холмом. Зато внутри, как вскоре обнаружила Сина, дворец был громадным. Светлые бревна огораживали один большой зал в два этажа высотой, окруженный балконом. Пол был сложен из шлифованных камней — белых, чередующихся с синими. Дальняя стена была из полированного гранита, и Сина даже не сразу сообразила, что это срезанный склон холма. Два больших дверных проема вели в длинный коридор, сияющий от света факелов. В простенке между ними стоял большой очаг, в котором пылал огонь.