3
Жадный докторишко запросил 50 крон. Да я полцарства готов был отдать, чтобы дорваться до нужника. А пообещать так и все царство. В кабинете никаких признаков, что передо мной врач. Ни шкафа с микстурами, ни подноса со всякими пинцетами, молоточками, трубочками. У него даже стетоскопа нет! Все предлагал прилечь отдохнуть. Видимо, я плохо выгляжу. Однако спать это последнее, что мне хотелось. Забыл спрятать пакет. Да и куда его спрячешь. Доктор не унимался. Я прилег на эту кушетку, чтоб его не расстраивать. Тут же не выдержал, попросился в уборную.
Странный доктор. Не понимаю, что ему нужно. Говорю, что почки беспокоят, а он спрашивает, не мочился ли я в детстве. Какое ему дело до моего детства? Отличное, говорю, у меня детство было. Сухое. Хотя тут же вспомнил, что по семейной легенде я генерала С-ва, того, облил. Прямо на китель с позументом. Да еще папенька все время называл меня «мокрым местом». Правда, это из-за того, что я плакал часто. Кошмары по ночам мучили. Недержание! Ишь ты! Смог бы он мне это прямо в глаза сказать? Сидит у меня за спиной, гадости говорит и дым в затылок мне пускает. Кушетка, наверно, специально так неудобно расположена, чтоб пациенты на этого доктора не смотрели. Надо лицензию у него спросить. Больные почки это факт. Мне про них знакомый все объяснил. В Карлсбаде. Он уже лет пять там воду пил для здоровья. Мы с ним в пивной познакомились. А доктор знай свое талдычит: « детское недержание, детское недержание». Я давно не ребенок. Не доктор, а провокатор какой-то. Еще имел наглость намекнуть, что это у меня нервное. Нервное! Посмотрел бы я на него, если б у него два нелегала поселились! Причем, такой уголовной наружности! Наверное, курил бы свою сигару уже не так вальяжно. Жужжит над ухом, как оса: «Расскажите, когда у вас появлялись эти симптомы в последнее время. Попробуйте для начала описать ваш день, неделю». Что я ему расскажу? Что просыпаюсь рядом с революционеркой? Что за стеной храпят еще двое подпольщиков? Про партийное задание? Про игры в конспирацию? Лежу и думаю, как бы не сболтнуть лишнего. Под конец не выдержал, говорю: «Может, вы меня все-таки осмотрите, доктор? Что там полагается на первом приеме». Ответ меня просто убил: «А зачем?» Я аж дар речи потерял. Ничего себе доктор! Что за бред?! Какой-то безумный день! А впереди еще объяснения по поводу невыполненного задания! Собрался уходить. Это светило медицины мне в спину: «Вы ничего не забыли?» Я испугался, думал пакет оставил, но нет, вот он в руке. «Пятьдесят крон, пожалуйста». У меня чуть не вырвалось: «За что?!!! За что пятьдесят крон? За нелепый разговор? За кушетку? Почему меня все грабят?! Все, кому не лень. Эти «товарищи» деньги из меня вытягивают, теперь вот шарлатан какой-то в карман лезет. Что я за рохля такая, что я за тряпка. Вот возьму и не дам ничего!» Доктор невозмутимо смотрел мне прямо в глаза. «Черт с тобой. Получи. Мы больше не увидимся», попрощался я мысленно с жадным шарлатаном и достал портмоне.
Домой я вернулся, так и не придумав оправдание моему провалу. Анна встретила меня наигранной веселостью: «Как первое задание?» Я молча протянул пакет. Руки предательски дрожали. Сейчас меня окатят презрительным взглядом, скажут: « все с тобой понятно», потом выйдут два хама, и один другому бросит: «Я же говорил». Мне останется только застрелиться.
Дорогой, извини. Мы днем ошиблись. Сегодня там никого не было. На явочную квартиру надо завтра сходить. Понимаешь, эта дурацкая смена календарей вечно подводит. Все время забываю, сколько дней разница. Когда мы придем к власти обязательно введем нормальный календарь!
4
«Т» начал второй сеанс с подробных расспросов о предыдущем пациенте. Они столкнулись на лестничной площадке. Естественно я не рассказываю о своих подопечных никому. Но тут решил подстегнуть любопытство «Т», чтобы быстрее вовлечь в лечение. Не называя имени, рода деятельности, я максимально абстрактно обрисовал «С» и его проблемы. «С» лечился от паранойи. Успешно. Когда он пришел ко мне, ему казалось, что за ним следят какие-то неизвестные люди, и что его жена в сговоре с этими людьми. Достаточно ему было заметить какой-нибудь жест человека, чтобы принять этого человека за преследователя, который подает знак сообщникам. Особенно его пугали субъекты со свертками в руках. Он называл их бомбометателями. Сейчас мы подошли к стадии выздоровления. Есть четкое понимание, что паранойя была вызвана ревностью к жене и страхом, что она снова забеременеет (принесет сверток). Нам осталось докопаться до самых глубоких, бессознательных мотивов: «С» сам испытывает сильнейшую тягу к измене, но не может себе в этом признаться.