Русские в скором времени сами могут составить нам конкуренцию на внешнем рынке!
Ну-у-у! насмешливо протянул Рузвельт, на этот раз не поскупившись на качественную усмешку. «Довод» не поколебал уверенности Моргентау.
Да-да, сэр! Не забывайте о том, что Сталин в лапотной России за несколько лет создал те отрасли промышленности, о которых его «предшественник на троне» император Николай и не слышал!
Но у русских после войны будет такая разруха!
В голосе президента не было ни грана сомнения в собственной правоте. Но и это не подвигло министра финансов «в верном направлении».
Да, у русских будет разруха, сэр. Но мы не должны забывать о том, что в двадцатые годы Сталину досталось наследие, вряд ли много лучше теперешнего. И ничего: справился! Что ему помешает справиться и на этот раз? Мы уже знаем о том, как Сталин умеет мобилизовать народ и ресурсы. Вряд ли кто другой смог бы не только выстоять после такого удара, но и создать альтернативную промышленность на востоке страны, на голом месте! Кроме того, у русских будет теперь возможность существенно поправить дело за счёт репараций!
Кстати, насчёт репараций
Лицо Рузвельта исказила гримаса, то ли боли, то ли неудовольствия: в наличии имелось и то, и другое. В последнее время президент активно недомогал, и только слепой в лице какого-нибудь неофита Белого дома не мог не заметить этого. Что же до неудовольствия Опять же в последнее время Рузвельт испытывал нарастающее влияние окружения. Из очень многих ртов в его уши ретранслировалась одна и та же «песня»: «пора русских ставить на место в угол!»
Моргентау тактично переждал, пока лицо президента не восстановило статус-кво, насколько это было возможно при наличии перманентных оснований для нарушения.
Так, вот насчёт репараций, Генри Я полагаю, что в этом вопросе нам следует быть большими реалистами
Вы хотите сказать, сэр, что
Нет-нет, Генри! слабо улыбнулся Рузвельт. Я, разумеется, не имел в виду лично Вас. Просто мне кажется, что, чем меньше Советский Союз получит в счёт репараций, тем больше будет его заинтересованность в наших кредитах.
Лицо Моргентау прояснилось.
Значит, Вы согласны, сэр пусть и «с другого фланга»? И это правильно!
И он тут же раскрыл папку с документами.
У меня готово встречное предложение русским, сэр!
Рузвельт начал открывать рот, но Моргентау уже завладел инициативой.
Мы предложим русским кредит не в шесть миллиардов, а в десять! И не на тридцать лет, на тридцать пять! И не под два с четвертью процента а под два! И
Моргентау не закончил фразы, замерев с открытым ртом так, словно наткнулся на препятствие. Да он на него и наткнулся на препятствие. «В лице лица» президента: настолько убедительно и оперативно оно прокисло от последних слов министра финансов.
Что, мистер президент?!
Предваряя ответ, Рузвельт слегка разбавил кислоту скепсисом.
Вот, уж, не ожидал от Вас, Генри, таких «просоветских» взглядов
Если Рузвельт сейчас упрекал своего министра финансов, то упрёк был явно незаслуженным. В чём, в чём, а в симпатиях к русским Генри Моргентау нельзя было заподозрить даже при большом хотении. Министр финансов был «хорошим, правильным американцем»: антикоммунистом, антисоветчиком и русофобом. В этом отношении он отлично вписывался в коллектив, из дружных рядов не выпадал и не собирался. Обвинять его в том, что он «шагает не в ногу», не следовало даже в шутку: «не заслужил, однако». Человек всего лишь проявлял здравомыслие. Здравомыслие капиталиста: «когда видишь деньги, не теряй времени!». Верный христианин, Моргентау заключил бы сделку и с дьяволом, если бы она сулила ему те самые «триста процентов по Марксу».
По причине незаслуженности упрёка министр финансов счёл возможным обидеться. В пределах допустимого, конечно: «полноформатно» забываться даже в связи с личными обидами в Белом доме непозволительная роскошь и непростительная глупость.
Смею уверить Вас, сэр, что я не более «просоветский», чем директор ФБР Эдгар Гувер! Но, в отличие от него, я вижу перспективу. Перспективу нового рынка, новых прибылей и новых политических возможностей. Ведь «установку» на то, что экономика базис политики, ещё никто не отменял. Надеюсь, сэр, Вы не станете обвинять меня в том, что я цитирую Маркса: эта мысль универсальная! И, потом, кредит русским это тот самый «крючок», на который мы будет улавливать их неоднократно и долгие годы. Это позволит нам держать Советы «на коротком поводке»! Разумеется, если проявить терпение и чуточку здравого смысла!