Ну что такое?! Чего ты копаешься?! На физику опоздаем!
Девчонки, директриса о чём-то с Березиным говорит, так серьёзно
О чём? сразу сменили они гнев на милость.
«Ситуация очень серьёзная!» передразнила я её. «Возьми себя в руки!»
Они захихикали.
Интересно, о чём это Маргоша?
Может, он что-то натворил?
Во что-то вляпался?
Предположения посыпались, как орехи из дырявого мешка.
Не похоже на Димку Он же такой положительный, скривив губы, сказала Марина Глыжина, моя соседка по парте.
Всех мальчиков, кто не курит, не прогуливает уроки, не пьёт пиво, она считала слюнтяями, а уж если он ещё и проявляет интерес к учёбе туши свет, зови санитаров!
У него могло что-то случиться, он выглядел очень уж серьёзным.
Иди немедленно помоги! хихикнула Марина. Он скажет тебе спасибо, и вы сольётесь в поцелуе!
Балда ты! беззлобно сказала я. У человека, может быть, несчастье, а тебе смешно!
Пойдёмте, девочки, звонок! поторопила нас Ксения Романова, отличница, моя лучшая подруга и просто суперская девчонка.
Мы дружили с ней с пятого класса: Ксюша серьёзная и умная девочка, до такой степени привыкла учиться на пятёрки, что четвёрку воспринимает как трагедию и немедленно начинает «подучивать» материал. В седьмом к нам примкнула Марина вечная троечница и неформалка, а в серединке была я ни рыба ни мясо. Училась я, впрочем, ничего себе, на четыре и пять, учителя говорили, что могла бы и лучше, но стремления закончить школу на отлично у меня никогда не было. К неформалам я тоже не относилась: дырявить себе уши, брови, языки смелости не хватало, а уж вести себя вызывающе тем более! Так вот и бултыхалась между ними двумя, как связист-переводчик с нормального языка на неформальский. Они не очень-то благоволили друг другу, и я, как могла, старалась смягчить шпильки, которыми они то и дело обменивались.
На уроке Марина вела себя очень беспокойно: вертелась, переговаривалась, пыталась даже бросить какую-то записку. А мне не давал покоя вопрос: что же такое случилось у Димки? У Мити? У Митеньки Задумавшись, я машинально вычерчивала ручкой в тетради по физике две буквы: М и Б Митя Березин Мне кажется, я всегда любила его, чуть не с первого класса, когда он был во втором смуглый крепкий мальчишка, чернобровый и улыбчивый, но он и не подозревал о моих чувствах: я очень хорошо научилась прятать их, с годами притворство стало моей второй натурой. Сейчас я думаю зачем? Зачем было скрывать? Если бы не это, может быть, судьба отмерила бы нам ещё немного времени
Ксюша искоса посмотрела в мою тетрадь и фыркнула: она была вообще против всяких «любовей», как она говорила, считала, что всё в жизни должно быть по порядку: сначала учёба и карьера, а потом уже всякие глупости.
Ксюш, задумчиво прошептала я. Как думаешь, что у него могло случиться?
Думаю, ничего особенного, она не отрывалась от решения задачи. Так, глупости какие-нибудь.
У тебя всё глупости! я тоже не прекращала чертить в тетради.
Борькина, не отвлекай Романову! послышался резкий окрик физички, Ирины Юрьевны.
Маленькая, кругленькая, в очках и в возрасте, она была без ума от своей возлюбленной физики, и физика платила ей тем же. Её голосовые связки могли привести в чувство любого зарвавшегося амбала, что уж говорить обо мне! Я мгновенно выпрямилась и уставилась на доску: оказывается, нам надо было решать задачу по вариантам, и у Ксюшки списать было никак нельзя. Я торопливо принялась переносить условия в тетрадь, а Ирина Юрьевна одобрительно кивала, поблёскивая очками, она терпеть не могла бездельников, а уж неуважение к своему предмету воспринимала как личное оскорбление!
Мне всё же кажется, это что-то серьёзное Видела бы ты Маргошу! снова зашептала я.
Борькина! Второе предупреждение! вновь одёрнула меня Ирина Юрьевна. Третьего не будет!
Пришлось уткнуться в тетрадь, попутно возмущаясь, почему ей так нравится скандировать мою фамилию?! Назвала бы по имени, что ей, трудно, что ли?!
Если уж я была не в восторге от своего имени, то фамилия нравилась мне ещё меньше: угораздило же маму найти мужа с такой фамилией Борькин! Ладно бы ещё человек был хороший, а то оставил её с маленьким ребёнком и уехал в Москву искать счастья и заработка, да так и не вернулся. Через несколько лет маме пришло от него письмо, что он нашёл себе другую женщину и живёт с ней, а она может считать себя свободной. Письмо было помятым, без обратного адреса и даже без почтового штемпеля. Мама поплакала, потом успокоилась и стала жить одна, а так как родила она меня довольно поздно, то никого себе уже не нашла