К канату, приказал наконец один из стражников. Давай, кто смелый
И Марк вдруг шагнул вперед.
Молокосос!
Мальчишка!
Я чуть не завопил: «Стой!», но нельзя было привлекать к себе внимание. Никак нельзя.
Молодец, похвалил Марка стражник, пожилой и добродушный на вид. Приказов слушайся, Искупителя чти домой вернешься
Он ловко набросил на шею мальчишке веревочную петлю, короткой веревкой соединенную со второй петлей, совсем узкой. Выдернул из бухты конец смоленого каната, продернул в маленькую петлю, заботливо осведомился:
Не давит?
Марк покачал головой и, конечно, затянул хитроумно увязанную петлю. Стражники заржали.
Пожилой стражник ослабил узел, наставительно сказал:
Головой не дергай, удушишься Следующий!
Придуманный план летел ко всем чертям. И все же, оттолкнув уже шагнувшего вперед Локи, я пошел к канату. Молча дождался, пока мне на шею наденут поводок, потом нагнулся и стал бухту разматывать.
Эй, ты чего? удивился стражник.
Удушится мальчишка, если между двумя взрослыми будет стоять, объяснил я. Ему первому придется идти.
И впрямь Стражник зашарил взглядом по каторжникам. Видно, соображал, кого бы поставить сразу за Марком, чтобы ростом поменьше был.
Но каторжники как на подбор были рослыми. Я и впрямь казался самым низким особенно сейчас, когда старательно сутулился.
Ладно, вставай за ним, озабоченно сказал стражник. И аккуратнее иди, задохнется пацан получишь плетей!
Теперь ни о какой добровольности не было и речи, маленький рост Марка лишил стражников ожидаемого развлечения. Каторжников сортировали по росту, поругивая судей, определивших мальчишку во взрослый этап. Наверное, Марк был прав, говоря, что попал на рудники случайно обычно сюда ссылали крепких и рослых мужчин. Для детей есть наказания по силам золотой песок на севере мыть или в отвалах старых железных рудников остатки руды выискивать
Я встал за Марком и, пользуясь общим шумом, прошипел:
Ты что творишь?
Сами же сказали между двумя взрослыми удушусь, шепотом ответил мальчишка.
Врал он. Это только после моих слов оправдание придумал. А дело-то в другом было не хотел нож из рук выпускать
Тебе замок не открыть!
Сами откроете.
Я ждал, кипя от злости. Наконец всех нас нанизали на канат, а концы его зажали в деревянных брусках на тяжелые замки. Так ключ большой, бородка двойная, три прорези, поворачивается влево
На двадцать секунд работы, если ножом. Много. Надо быстрее. Пусть стражники здесь службы не чтут все равно за двадцать-то секунд любой заметит неладное.
Вперед, хватит бездельничать! Когда все мы оказались на запоре, тон стражников неуловимо изменился. Вроде та же насмешливость, но теперь она стала злее, раздраженнее. Пошли!
И мы двинулись к трапу.
Глава вторая,
в которой все бегут, но немногие знают куда и зачем
Ох нелегкое дело ходить на канате! Жесткий он, смоленый, лежит на плече как шест, не гнется. Чуть замешкаешься, чуть ускоришь шаг или, того хуже в сторону подашься петля дергается, грозит затянуть шею. Если кто упадет может и убиться.
Неуклюжей человеческой гроздью мы развернулись поперек палубы, Марк первым ступил на сходни. Шел он почти что на цыпочках, чтобы хоть как-то ослабить натянувшуюся петлю. Сестра-Покровительница, Искупитель не дайте ему упасть! И сам пропадет, и мне конец
Не зря нас на канате водят, ох не зря! Могли бы в колодки забить, куда надежнее, так нет! Только веревка напоминание о позорной казни. Чтобы почувствовали себя униженными, будто уже готовыми в петле болтаться. Чтобы поняли каторга не сахар. Если мне память не изменяет, нас еще мимо площади Кнута проведут, покажут, как упрямцев наказывают.
Давненько я не был на Печальных Островах, лет пятнадцать прошло. Попал сюда чуть старше Марка, хорошо хоть по мелочи и на неполный год.
Шевелись! покрикивал стражник, что рядом со мной шел. На лицо добродушный, пузатый, ему бы по базарам ходить, с торговок оброк взимать. Ан нет, приставили к каторжникам, вот и пыжится, силу почувствовал. Я голову опустил, шел старательно, в землю глядя. Стражник поглядывал на меня, потом дальше вдоль ряда двинулся.
Зачем стал впереди? шепнул я Марку. Мальчишка, не оборачиваясь, хоть на это ума хватило, ответил:
Я сам. Разрежу канат, и убежим.