С виду вроде всё комильфо, даже порою приятненько, но лишь задень покрепче, как дружно полезет всякое дрянцо изо всех щелей.
Так говорил Петр Сергеич…
6
Билеты пропали во второй раз. Начало июня, купейных нет, а чтобы купить сразу четыре места в одном купе – об этом не может быть и речи.
– Придется ехать автобусом, сказала Наталья Васильевна Сонике.
– А как же Анютик с Гердусиком?
– Собак придется пока оставить. Попросим Маму, чтобы она их отправила к нам машиной, как только у Вовы будет такая возможность.
– Когда?
– Ну, когда он поедет к своим родным на Волгу. Ведь это недалеко от нас. Вот и привезет к нам собак.
– Тогда поехали. Там уже трава выше крыши.
– Да, поработать придется как следует… Цветы уже есть наверное… Там сейчас очень красиво.
– Когда едем?
– Завтра.
– Тогда собираемся.
…Дом, такой прекрасный снаружи, утопающий в душной волне цветущей черемухи и сирени, встретил их обескураживающим раздраем внутри. Окна были выбиты, осколки лежали на полу грудами – видно, бросали камни с улицы, с близкого расстояния. Рамы сломаны, перегородка между спальней и залой разобрана и унесена, проводка сорвана, выключатели и розетки выдраны из стен «с мясом»… Но самое ужасное было – дверь! Входная дверь! Её и вовсе сняли и унесли. Кому понадобилась дверь без косяков? От печки-голланки осталась только груда кирпичей…
Да уж…
– Соника, не унывай, пока светло, давай попробуем навести хоть какой-то порядок.
– Наведешь тут… Пойду веник из прутьев сделаю. Все мои картинки со стенки содрали. Вот противные!
– Да ты не огорчайся! Другие нарисуешь. Они не из вредности, а по глупости это сделали.
– Ты думаешь?
– Знаю. Просто хотели у себя повесить на стенку. Им понравилась твоя живопись.
– Могли бы попросить, я бы ещё нарисовала.
– Но мы же уехали… Да будет тебе переживать из-за этих рисунков! Давай принимайся за работу. А то как спать в таком свинарнике?
Они работали до темноты. Окна затянули полиэтиленовой пленкой – принесла Зоя с плотины. Вход в дом завесили большим одеялом, которое спрятали в сарае, за свалкой горбыля. Там же сохранилось и ещё кое-что из их скарба. Тайник на виду, а не нашли. Другой тайник, где была спрятана посуда и несколько банок консервированных овощей, находился в яме. Яму вырыли тоже на самом виду, почти перед калиткой. На дне лежали картофель и морковь, неиспорченные, свежие, без ростков и бахромы.
– Ладно, хватит на сегодня, да и голова от свежего воздуха разболелась.
– Выхлопной трубы не хватает?
– Острячка! Ну ладно, кое-как разгребли эту помойку, и будет, а завтра по-настоящему уберем.
– Тогда давай сходим за молочком.
– Давай, а голланку соберем тоже завтра, всё равно глины хорошей нет, в кастрюле прошлогодняя, вся черная какая-то. С утречка на речку надо сбегать. Пошли, ты как?
– Банку схожу на ручей вымыть. Я счас.
– Принеси половину банки воды. Чай вечером, после молока, вскипятим.
– Ха! На чём?
– Соника, ты меня удивляешь. Как это – на чем? А русская печь, забыла что ли?
– Так мы же трубу не чистили, ты говорила, что нельзя без этого начинать топить.
– А мы не всю печь будем топить, а так только, чуть-чуть. На припечке сделаем ещё одну печечку. Подавай мне кирпичи, Штук шесть понадобится. Только выбирай те, что поровнее. Вот этот не пойдет… Совсем корявый.
Наталья Васильевна поставила два кирпича набок, ещё два – спереди и сзади на некотором расстоянии от этих двух, затем ещё два положила сверху поперек. Заготовила мелко разрубленных щепочек и сухих крапивных стеблей.
– Чур, я вьюшку открою!
– Открывай. Только не измажься в саже. Возьми тряпку, что-то рукавицы не могу найти.
Соника залезла на печку, вытащила чугунные круги, сложила их на краю лежанки.