Тихо ты. Строго одернул кого-то голос Максима. Не вертись, вдруг мама ещё не проснулась?
И что? Тихонько пропищала Даша.
Что-что Передразнил сестренку брат. Пусть тогда ещё поспит. Думаешь, она не устаёт?
Пусть она лучше проснётся я ей тогда покажу, какую прическу мне тетя сделала.
Ты что-о-о?? Строго сказал Максим. Она тебе разве не говорила, чтобы мы никому о ней не рассказывали. Иначе она к нам больше не придёт.
Но маме же можно Заикнулась было Даша.
Никому, значит никому ни маме, ни папе
Ольга встала, плотнее завернулась в одеяло, сделав подобие платья и рывком открыла дверь.
Эй, птенчики!. Весело сказала она. Вы чего тут шепчетесь? О ком это мне не нужно рассказывать?
Мамочка!! Громко завопила дочка и радостно повисла на ней.
Максим, глядя на всё это, не выдержал, заулыбался и подойдя ближе, уткнулся матери в бок. Ольга обняла детей обеими руками и отступив назад, завалилась с ними на кровать.
Ну что, дорогие мои? Защекотала она сына и дочку. Кто тут у нас самый сладкий и кто громче всех смеётся?
Дети радостно завизжали от смеха и на кровати образовалась куча-мала, которая дружно барахталась посреди подушек и одеял. Ольга дотянулась до одной из подушки и ухватив её, кинула в сына.
А-а-а-а Радостно закричал тот и кинул в ответ маленькую подушку. А сестра радостно поддержала брата.
Тут Ольге пришлось тяжело ей нужно было отбиваться от детей, радостно атакующих её и поддерживать одеяло, что бы оно не сползло вниз, обнажив тело.
Она прихватила плотнее одной рукой одеяло, второй ухватила подушку и принялась с переменным успехом отбиваться от атак сына, молотившего её двумя подушками сразу. Даша то принимала сторону брата, то помогала маме, добавляя неразберихи.
Доча.. Выдохнула мать, переводя дыхание и закрываясь рукой. Ты уж определись, на чьей ты стороне и помоги кому-нибудь одному.
Не-а!. Радостно ответила девочка. Мне так интереснее
Это что тут такое? Раздался громкий, недовольный голос. А ну-ка прекратить!!
Окрик подействовал как ведро холодной воды, выплеснутое с размаху. Дети медленно сползли с кровати и встали рядом, глядя в пол. Максим взял руку сестры и крепко сжал её ладошку.
Даже Ольге захотелось подняться и встать рядом с ними, вытянувшись по стойке «смирно», подобно новобранцу на плацу.
Но вместо этого, она подоткнула подушку себе под руку и удобно улеглась, с улыбкой глядя на мужа, с серьезным, можно даже сказать суровым лицом, стоявшего у двери и рассматривающего всё это безобразие. Только очень внимательный человек, посмотрев в его глаза, мог понять, чего это ему стоило, и как он давился от едва сдерживаемого смеха.
Вы почему это маму бьете? Строго спросил отец, уперев руки в бока. Как можно? Вы же ей больно делаете.
Казалось, его возмущению нет предела и он стоял, горестно покачивая головой. Лишь губы все шире и шире расплывались в улыбке, только дети пока этого не видели. Они замерли, низко опустив головы.
Мы больше не будем. Плаксиво протянула Даша.
Будете. Всё таким же грустным голосом сказал Игорь детям.
Не-е-ет. Помотал головой Максим.
Точно не будете?
Правда не будем. В унисон повторили дети.
Ну тогда извиняйтесь перед мамой. Подвел итог отец.
Мамочка, извини-и-и-и нас.. Хором протянули дети.
Ольга бросила подушку и притянула дочь и сына ближе.
Конечно, мои хорошие.. Поцеловала она их. Папа не сердится, папа просто пошутил.
Нет, папа сердится. Он о-о-очень сердится. Заявил Игорь.
Нет, не сердится. Сказала Даша.
Нет, сержусь. Стоял на своем отец.
А вот и нет! А вот и нет! Даша вывернулась из-под руки матери, бросилась к отцу и обняла его.
Так, ну-ка быстро умываться, а то кто-то сейчас получит по попе. Стараясь оставаться строгим, сказал Игорь, улыбаясь всё шире и шире.
Дети посмотрели на отца, дружно заулыбались и Даша, с криком: «Я первая!!» выбежала из комнаты. Максим немного обиженно вздохнул и пошел следом за сестрой.
Игорь подошёл ближе и присел на край кровати.
А это у нас тут чего? Дурашливо поинтересовался он, потянув на себя одеяло, которым продолжала прикрываться Ольга.
Женщина подтянула одеяло выше, не давая ему спуститься ниже, но Игорь продолжал настойчиво тащить его на себя, и постепенно одеяло оголило высокую упругую грудь.