Серега строил глазки пышнотелой продавщице.
– Брюки подшить можно, – сказала продавщица Илье. – Длинно – не коротко.
– Это верно. Гляди, Серега, джерси с замшей, и лежит запросто... У нас бы в Москве, да?
– Кажется, я здесь вообще останусь до конца своих дней, – сказал Серега и выразительно посмотрел на продавщицу.
Та шевельнула ноздрями, отвела глаза.
– Нюрочка, – сказал Серега, – это колечко на пальчике еще имеет силу? Как вы понимаете, мои намерения самые серьезные...
– Думайте шибчей, а то мы закрываем, – сказала Нюрочка Илье, не ответив Сереге. – Она женщина как я?
Илья с некоторым испугом посмотрел на необъятную Нюрочку.
– На размер меньше...
– Тогда годится. Сто пятьдесят восемь рэ.
– Сто... – считал Илья, – пятьдесят... восемь. Серега! Ты будешь брать?
– Кому?
– Ну, жене... дочке.
– А-а-а... Да нет. Я– казак вольный.
Нюрочка с интересом посмотрела на Серегу.
– Как из ворот, так все вольные, – сказала она.
– Может, паспорт показать? – небрежно спросил Серега.
– А вы надолго к нам? – поинтересовалась Нюрочка.
* * *
К границе городка, где он оставил Серегу и Лену, Карцев подъезжал уже в кромешной тьме.
Метров за сто до начала освещенного шоссе стоял знак ограничения скорости «40». И внизу было написано: «Пост ГАИ 150 м».
Карцев сбросил газ, притормозил и поехал совсем медленно.
А потом вдруг увидел в свете фар сидящую на каких-то бревнах Лену. Он остановил машину, открыл дверь и с трудом вылез, разминая затекшие ноги.
Лена встала ему навстречу. Карцева шатало от усталости.
– Алена! Солнышко мое... – хрипло сказал Карцев.
– Господи! – выдохнула Лена. – Ты живой?.. Живой?..
Она прижалась к нему, потом испуганно отпрянула, стала тревожно ощупывать его лицо, рот, глаза, шею, повторяя;
– Живой... Живой...
* * *
На следующее утро они стояли на автозаправочной станции.
Машин было немного. Пушкарев и Карцев в брезентовых рукавицах заправляли баки соляркой. Лена мыла чашки и чайные ложки под струйкой воды, текущей из бокового бачка.
Серега заправил свою машину первым. Закрыл горловины баков и подошел к Карцеву. Физиономия была мятая, глаза воспалены.
– Ну и видок у тебя! – сказал Карцев. – На море и обратно!
– Старался, – хохотнул Серега. – Знойная женщина, мечта поэта.
– Пил?
– Чисто символически.
– До Львова-то доскребешься?
– Обижаешь, Витек!
– Отгони мою лайбу. Пойду талоны сдам.
Бензовоз перекачивал бензин в подземные танкеры. Рядом с водителем бензовоза стояла красивая женщина – приемщица. Поглядывала в сторону Карцева и Сереги, отмечала количество сливаемого бензина.
– Не ходи, – тихо сказал Серега. – Там Зинка...
– Да наплевать! Когда это было!..
– Тебе видней, – сказал Серега и крикнул: – Леночка! Собирай чашки-ложки, садись в кабинку. Отгоним в сторону.
– Поезжай, я пройдусь, – ответила Лена.
Серега влез в кабину Карцева и отъехал от колонки. Лена видела, как Карцев подошел к приемщице, протянул талоны и что-то ей сказал. Приемщица улыбнулась, оглядела Карцева долгим взглядом.
Лена судорожно вздохнула, отвернулась и пошла, не оборачиваясь. Приемщица насмешливо посмотрела ей вслед...
* * *
– Красивая женщина... – сказала Лена.
Они ехали за Серегиной машиной, и Лена старалась не поворачивать головы к Карцеву.
– Была.
– И сейчас красивая, – упрямо повторила Лена.
– Сейчас мне это без разницы.
– Ну уж, ну уж...
– Замолчи, – раздраженно сказал Карцев и добавил помягче: – Замолчи, пожалуйста...
Некоторое время Лена молчала. А потом спросила:
– А Лиза, жена Толика, – красивая?
– Я бы Лизу в упор не видел, – жестко ответил Карцев.
– Ну что ты говоришь?! – растерялась Лена. – Как ты можешь!
– Я бы Лизу в упор не видел, а Толика... – Карцев запнулся, подыскивая слово.