Моральный облик вместе с этикой меняет направленность, и на какой-то период получает обратную окраску. Теперь забота о ближних заключается в том, чтобы сбросить их с иждивения, перестав давать пойманную, но заражённую рыбку. Теперь любовь заключается в прохладной отстранённости, когда человек возвращает тяготы самобытности своему партнеру. Любить не есть раствориться в страхе коллективного выживания. Любить значит научить человека именно его самости. Колхозы тем вредны, что участники не умеют жить без руководящего начала. COVID разбивает колхозы во всех сферах, учит мудрости и самодостаточности, снимая привычную повестку: когда приходить, когда уходить и что делать.
Нельзя ни в какой мере обрести цельность, если не знаешь, как жить без сообщества, без опоры извне, без папы и мамы, без начальника и без мужа. Но это симметричный процесс, ибо у начальника, президента и отца есть такая же зависимость от подчинённых, граждан и детей соответственно. Они есть система, единый организм, и теперь его придётся разрушить. Никому не захочется по доброй воле. Пока корпорация безубыточна, она неспособна к промышленной революции. Не хочется даже пересматривать положение постепенно, потому эволюция помогает, засылая вирусных помощников.
Параграф 2
Есть мнение, что мне и моим книгам мешает технический возраст. Будь мне хотя бы 55, а лучше 65 лет, нас бы воспринимали седовласыми и непременно умудрёнными старцами. «Нас» в смысле меня и книги. Вопрос недостаточного возраста преследовал меня с давних пор, прямо с института, когда втягивался в юридическую практику. Клиенты неохотно проникались доверием юному специалисту. Все же я становлюсь старше годами и когда-то мои 35 явно прибавят веса, да и книг добавится, но, когда это будет. Есть только «сейчас» и похоже в нем идёт парадоксальная тенденция, чувствовать себя все моложе здоровьем и энергией, словно время обернулось вспять. Стоило сказать про поздний возраст, как тут же начались ассоциации и какое-то вживание в образ. Думается, вряд ли мой слог останется прежним. Вряд ли мысли и поступки будут столь же юными и дерзновенными, а общее состояние какое-то резкое, зигзагообразное, словно дровосек на деляне.
В том возрасте будет явно что-то ещё, что-то невообразимо обстоятельное в манерах и общем восприятии мира. Вместе с тем, кое-что точно останется, ведь я и сейчас замечаю за собой штрихи былых времен, вроде интонации или слов, подхваченных долгие годы назад. Сомневаюсь, что впредь тексты будут усложняться, скорее я найду иной стиль в меру упрощённой, но проницательной манеры. Едва вспоминается пора прежних трёх-четырёх лет, это было где-то так далеко, кажется, от того меня мало чего осталось. Переменчивость как снежный ком сминает прежние состояния, формируя новизну. Само тело трепещет от трансформации, которые тоже шаг не замедляют. Все идёт куда-то туда, о чем ещё думать не положено. Каким я стану года через 2-3?
Сейчас время ускоряет шаг. В мае 2018го еще в Красноярске до переезда к родителям, я написал пару писем себе с датой вскрытия конвертов в мае 2019-го. Дата настала, но открывать не захотелось, слишком живы были те эмоции. Диапазон личностных сдвигов в рамках концепта, и особенно по началу дается со скрипом зубов. Перемены не спрашивают. Иной раз, казалось, что день движения во взаимодействии с Проводником приравнивался к году прежней жизни. И все же не открыл. Затем прошёл ещё год, уже жил в Москве, но все равно открывать не захотелось.
Скоро наступит очередной май, но, пожалуй, сохраню их подольше. Мне, образца 2017 года, ни за что бы не поверилось, что все это может приключиться. Так долго и так выразительно недолюбливал столицу, но оказался там, где было страшнее всего оказаться. После такого волевого и болевого рывка, переезд в любой город любого континента уже не составит значительных усилий. Просто техническая работа. Будет иной пространственный скачок туда, где меня уже ждут.
Книга про Путинцева
Уже не в первый раз мир подкидывает идею написать книгу именно про моего Проводника. Вовсе нечасто я упоминаю его имя в своих текстах, и тому есть мотив. Где-то прежде вроде бы я этого уже касался, но затрону и сейчас. Не то чтобы я жадничал употребить лишних двадцать букв его имени, и не то, чтобы хотел стянуть лавры на себя. В ходе одного из давних диалогов, с его стороны были вполне утвердительные предположения на этот счет, мол моя гордыня тянет покрывало на себя. Кроме того, нужен был период центрирования на себе без внешнего идолопоклонничества.