Потом они найдут окровавленное скальпированное тело Ала, но тогда будет уже поздно. Как бы ни были несносны его сестры – а они были ужасны – Ал решил, что лучше иметь дело с ними, чем умереть от ножа Краснокожего. И стремглав помчался от водокачки к дому, даже не оборачиваясь, чтобы посмотреть были ли Краснокожие действительно там. Но как только двери за ним закрылись, он позабыл свой страх перед невидимыми и неслышными Краснокожими. В доме было тихо, что и являлось явно подозрительным. Девочки обычно не затихали до того, как Папа не накричит на них раза три за ночь. Поэтому Алвин поднимался очень осторожно, перед тем как сделать шаг всматриваясь в темноту и вертя готовой так усердно, что вскоре у него заболела шея. К тому времени, как он добрался до своей комнаты, Алвин был уже так измучен, что почти желал, чтобы девочки побыстрее осуществили задуманную пакость и оставили его в покое. Но от них по‑прежнему ничего не было слышно. При свете свечи он оглядел свою комнату, перевернул постель и заглянул в каждый уголок, но и там ничего не обнаружил. Калвин спал, засунув в рот свой большой палец, что означало, что если они и пробирались в комнату, то это было давно. Он уже начинал подумывать о том, что на этот раз девочки дали ему возможность пожить спокойно и задумали какие‑нибудь козни против близнецов. Если бы девочки вдруг решили стать хорошими, это означало бы, что для него началась новая жизнь! Как будто к нему снизошел бы ангел и вознес его из ада на небеса. Он разделся так быстро, как только мог, и сложил одежду на стул у своей кровати, чтобы утром она не была полна тараканов. Они могли залезть во что угодно на полу, но никогда не забирались ни на кровать Калвина и Алвина, ни даже на стул. За это Алвин никогда не давил их. В результате комната его стала местом сборища тараканов со всего дома, но, поскольку они соблюдали договор, ни Алвин, ни Калвин никогда не просыпались крича, что их комната полна тараканов.
Он снял свою ночную рубашку с вешалки и натянул ее через голову. Что‑то укусило его под мышкой. Он закричал от резкой боли. Потом что‑то опять укусило его, на этот раз в плечо. Что бы то это не было, им была полна вся ночная рубашка и даже когда он скинул ее с себя, оно продолжало колоть его повсюду. В конце концов укусы прекратились, и Алвин стоял полуголый, почесываясь и стряхивая с себя этих жуков или чем бы они там не были. Затем он наклонился и осторожно поднял ночную рубашку. Он не увидел на ней ничего ползающего, даже когда он встряхнул ее несколько раз, оттуда не выпало ни единого жучка. Но кое‑что все‑таки выпало. Оно блеснуло при свете свечи и упало на пол с нежным звяканьем.
Только тогда Алвин‑младший и услышал сдавленное хихиканье из соседней комнаты. Ох, и уели они его на этот раз, уели по‑настоящему. Он сидел на краю кровати, вынимая булавки из ночной рубашки и втыкая их в изнанку одеяла. Ему и в голову не могло придти что они разозлятся настолько, что рискнут потерять хоть одну из маминых драгоценных железных булавок только ради того, чтобы сквитаться с ним. Но он должен был быть готов к этому. Девочки никогда не соблюдают правил игры так, как это делают мальчики. Если ты борешься с мальчиком и он сшибет тебя с ног, что ж, он либо прыгнет на тебя сверху, либо подождет пока ты встанешь, но в любом случае вы оба будете или на земле или на ногах. Но Алвин имел несколько пренеприятнейших шансов убедиться в том, что девочки бьют лежачего и при каждом удобном случае нападают всем скопом на одного. Когда они дерутся, то делают это таким способом, чтобы драка закончилась как можно быстрее. Что портит все удовольствие.
Так было и этой ночью. Это была нечестная месть – он только ткнул ее пальцем, а они утыкали его иголками с ног до головы, причем некоторые из них вонзились так глубоко, что уколы кровоточили. При этом Алвин не думал, чтобы у Матильды хотя бы остался синяк, хоть и было бы не так уж плохо, если бы это произошло.
Алвин‑младший вовсе не был злым. Но когда он сидел вот так вот на краю кровати и вынимал булавки из ночной рубашки ему было трудно, заметив как в трещинах пола тараканы спешат по своим делам, не представить себе как здорово было бы если б эти тараканы вдруг оказались в одной из комнат, из которых раздавалось хихиканье.