– Вроде того. И еще. Бывают такие мгновения, когда человеку не нужны никакие врата, чтобы увидеть Ту Сторону или попасть туда. Когда человек сам открывает путь.
– И где он оказывается? – осипшим голосом проговорил Игорь.
– Этого не могу сказать. У каждого человека, что с той, что с другой стороны, есть свой маяк. Своя мечта или свой долг. Рыцарь идет туда, где обида и несправедливость. Властолюбец туда, где он может захапать власть. Исследователь… – Она помолчала, поджав губы. Помотала головой. – Ладно. Короче, вот так устроено. Наш мир существует.
Инглор уважительно кивнул головой. Игорь думал.
– Получается, – сказал он после долгого молчания, – ваш мир – место, где материализуются наши идеи. Так?
– Так.
– Хорошо же… Тогда, значит, этот процесс идет и сейчас?
– Да.
– Погоди-погоди. Так вы что, полностью зависите от нас?
Кэт улыбнулась:
– Не больше, чем вы от нас.
– Извини, не понял. Это же мы создаем идеи?
– Верно. Но посмотри путь идеи – пока она, так сказать, не укоренится в мозгах, не получит базы, не станет архетипом, она эфемерна. Но когда она обретает базу, она материализуется в какой-то области пространства у нас. А что есть наш мир? Один большой-большой архетип, на котором, собственно, строится ваше мировоззрение, ваше понимание миропорядка, понимание «можно» и «нельзя», «хорошо» и «плохо». Сотри его – и ваше сознание станет чистым листом. Измени его – и у вас будет иное мировоззрение. Убей наш мир – и вас, таких как вы, не станет тоже. Игорь смотрел в огонь.
– Но этого же не может быть!
– Это и у вас бывало без нашей, так сказать, помощи, так почему нет?
– Архетип стирали? Еще чего!
– Да нет, просто меняли содержание. Бога меняли на вождя, фюрера, ну и так далее, к примеру. А вот теперь если снести сам архетип? У нас-то он не абстрактен, это наши леса-поля, законы существования. А методы изничтожения миров у вас не просто хорошо продуманы, да и опробованы на деле. Так что это все у нас известно и весьма осуществимо.
– Блин, вот ведь напридумывали на свою голову…
– Ну давно ведь уже кто-то сказал, что творец должен отвечать за каждое свое слово.
Игорь снова замолчал.
– Стало быть, все мои зеленые человечки, и эта Красная Женщина, и та босховская тварь… Но они бесплотны. А она настоящая! И вы живые! Кто эти призраки тогда?
Елена досадливо кивала – ей не терпелось ответить.
– Да-да, конечно. Ты слушай меня, слушай. Наш мир постоянно находится в процессе создания. Есть его стабильные области, где творение закончено. Есть еще несформированные или постоянно меняющиеся. Я иногда представляю себе это как большой такой блин, по краям которого клубится туман, и из этого тумана блин разрастается дальше… Это я так, для наглядности, – засмеялась Елена. – Вот тот самый туман, из которого можно сделать силой творчества что угодно, зовется Зона. Она весьма подвержена влияниям извне. Из нее можно создать, например… Эвтаназию.
Игорь вздрогнул.
– Но, понимаешь ли, такие существа редко обретают самостоятельное бытие. Тут нужна постоянная поддержка. «Пузыри» недолговечны и не успевают начать самостоятельно мыслить. Чтобы начать на Нашей Стороне жить по-настоящему, нужно, чтобы тебя создал либо действительно гениальный творец, либо чтобы шла постоянная, долговременная подпитка. То есть когда в вымысел верят очень многие, и не одно поколение. Когда он становится привычным и само собой разумеющимся. Вроде дуба зеленого у лукоморья. Раз лукоморье – то должен быть и дуб зеленый, и златая цепь, и кот ученый… Вот тогда уже сам вымысел начинает влиять… Ладно, я ушла в сторону. Если «пузыри» начинают осознавать себя, то они хотят жить. Если у них есть сильная подпитка, они в конце концов становятся по-настоящему живыми.