Она отступила на пару шагов от хозяина мобильника и заговорила писклявым, встревоженно-сбивчивым голосом:
– Это общество «Откровение»? Господин Вересаев у вас работает? Он тут с разбитой головой, просил срочно позвонить… его машина сбила… да… да…
Улыбка мгновенно стекла с лица «капитана».
– Стерва, – выдохнул он, выхватывая пистолет. Кэт, завопив, вцепилась ему в руку, тот жестоко ударил ее рукоятью в лицо. Кэт с коротким криком упала, зажимая разбитую скулу. И тут в воздухе мелькнула коричневато-белая молния, раздался вопль, и Нилакарна одним прыжком оказался на лысоватой голове капитана. Тот заорал, пытаясь оторвать от себя зверя. Кот рычал и методично драл врага.
– Да убейте же его! – взвизгнул Вересаев, роняя пистолет.
«Терминаторы» синхронно отпустили Инглора, тот метнулся в сторону.
Игорь вырвал клинок из-под дров. В груди вспыхнула одуряющая боль, в глазах – белая мгла, клинок вдруг низко загудел в руке. Кровь дико гремела в ушах, во рту возник солоновато-железистый горячий привкус…
Все слилось в одно тягучее, как застывающая кровь, мгновение: шаг вперед – выстрел «терминатора» – кот падает – чей-то крик – тишина…
Когда зрение вернулось, на земле лежали два трупа, медленно… испаряясь, как ночная красноухая бледная тварь. Лжекапитан, зажимая окровавленное лицо, бежал прочь. За ним неслась Елена – огромными прыжками, чуть зависая в воздухе. Волосы на ее голове шевелились, как змеи, и шипели. Игорь стоял, медленно обводя взглядом поляну, готовый убивать дальше.
Время снова двинулось.
– Нилакарна! – рыдала Кэт, прижимая к груди кота и даже не пытаясь стереть заливавшую глаза кровь. – А-а-ай, Нилакарна!
Инглор мгновенно возник рядом, отобрал у нее сиамца, начал гладить, что-то напевно нашептывая себе под нос. Кровь остановилась. Плоть под руками обретала прежний вид, словно кота заново лепили из пластилина. Инглор положил руку на оформленную, четкую рану. Зажмурился, дернулся, словно что-то вытягивая. Глубоко вздохнул и встал, пошатываясь.
– Теперь сами лечите.
Он отошел в сторону, сел, посмотрел на Игоря.
– Я очень хочу есть и замерз, – старательно проговорил он, лег на землю, свернулся клубком и закрыл глаза.
Сбоку незаметно подошел Мастер.
– Быстро ты их, – сказал он Игорю. – Я даже ничего сделать не успел.
– Надо Кэт голову…
– Сиди, я все сделаю.
Кэт хлопотала над котом, рыдая и хлюпая распухшим красным носом. Мастер деловито оттащил ее в сторону и занялся ее лицом. Кожа над левой бровью и скула были рассечены почти до кости, бровь уже начала опухать и наливаться багровым.
– Шрам будет, – пробормотал он. – Перекись есть?
– Та-а-ам, в су-у-умке, – проскулила Кэт. По счастью, это была не просто трехпроцентная водичка, а спертая из химической лаборатории тридцатипроцентная.
– Ну терпи. Будет не просто больно, а очень больно.
Кэт, хлюпнув носом, кивнула.
Сначала зашипела перекись, затем Кэт. Края раны мгновенно побелели, словно покрылись снежным налетом, кровь тут же остановилась. Мастер убрал ватку. Подушечки его пальцев были такими же белесыми. Теперь осталось только перебинтовать голову.
– Придет Елена, пусть отвезет тебя в нормальную больницу. Тут перевязкой не обойдешься. – Он глянул на спящего Инглора. – Вот еще его попросим, как оклемается. Девушек шрамы не украшают.
Кэт коротко всхлипнула и утерла распухший нос.
Вскоре вернулась Елена. Следом за ней возник Ли.
– Ушел, – коротко процедила она сквозь зубы. – У него мотоцикл был… А мы крупно засветились, братцы и сестрицы. Инглору надо уходить.
– А как? – тихо заговорил Игорь. – Что вообще творится? Мой предел нормальности ненормального превышен, и давно уже. Ладно, когда за мной гонялись тени, сны и призраки. А теперь чуть не прикончили.
– Вообще-то не на тебя охотились, – сказала Елена. – Но не удивлюсь, если примутся и за тебя. Уже по-серьезному.