– Я весь в пятнах, чтоб улизнуть, я весь пестрый, чтоб обмануть, – задумчиво произнес он. Потом прибавил: – Флидис сойдет. Меня так уже давно называют.
При этих словах Дженнифер обернулась и с любопытством посмотрела на него.
– Ты тот, кого встретил в лесу Дейв, – сказала она.
Он кивнул:
– Высокий, с топором? Да, его встречал. Зеленая Кинуин потом дала ему Рог.
– Знаю, – ответила она. – Рог Оуина.
В те самые минуты к востоку от них под темнеющим небом гремела битва на окровавленных берегах Адеин, битва, которая закончится, когда протрубит этот Рог.
Стоящий на причале Флидис смотрел снизу вверх на высокую женщину с зелеными глазами, которую он единственный в Фьонаваре мог помнить с давних времен.
– Это все, что ты обо мне знаешь? – тихо спросил он. – Что я спас твоего друга?
Сидящий в лодке Брендель хранил молчание.
Он наблюдал, как женщина старалась вспомнить. Она покачала головой.
– А я должна тебя знать? – спросили она.
Флидис улыбнулся.
– Возможно, не в этом теле. – Его голос стал еще более низким, и он неожиданно заговорил нараспев: – Я существовал во многих обличьях. Я был лезвием меча, звездой, светом фонаря, арфой и арфистом, тем и другим. – Тут он замолчал, увидел вспыхнувшую в ее глазах искру и закончил почтительно: – Я сражался в бою, хотя и был маленьким, впереди Правителя Британии.
– Я помню! – воскликнула она и рассмеялась. – Мудрое дитя, избалованное дитя. Ты любил загадки, правда? Я тебя помню, Талиесин. – Она встала. Брендель прыгнул на причал и помог ей выйти из лодки.
– Я существовал во многих обличьях, – снова повторил Флидис, – но когда-то я был арфистом.
Она кивнула; стоя на каменном причале, она казалась очень высокой. Смотрела на него сверху вниз, и воспоминания играли в ее глазах и в морщинках вокруг губ. Затем все изменилось. Они оба это увидели и внезапно замерли.
– Ты плавал вместе с ним, да? – сказала Джиневра. – Ты плавал вместе с ним на первой «Придуин».
Улыбка Флидиса погасла.
– Да, госпожа, – ответил он. – Я плавал вместе с Великим Воином на остров, который здесь называется Кадер Седат. Я написал об этом, об этом путешествии. Ты вспомнишь. – Он набрал в грудь воздуха и процитировал:
Вместе с Артуром отплыло нас больше,
Чем вмещало три корабля,
Но лишь семеро возвратились из…
Он вдруг замолчал, повинуясь ее жесту. Они постояли так несколько секунд. Солнце опустилось в море. Вместе с темнотой прилетел порыв ветра. Брендель смотрел, понимая лишь половину, и чувствовал, как с угасанием света его охватывает печаль, которой нет названия.
В полумраке лицо Дженнифер стало более холодным, более суровым.
– Ты там был, – сказала она. – Ты знаешь дорогу. Ты плавал вместе с Амаргином?
Флидис вздрогнул, словно от физического удара. Он прерывисто вздохнул, и он, который был наполовину богом и мог подчинить своей воле силы Пендаранского леса, произнес смиренно-умоляющим голосом:
– Я никогда не был трусом, госпожа, ни в одном из обличий. Однажды я плавал в это проклятое место, в другом теле. Но это мое самое истинное лицо, а этот лес – мой истинный дом в самом первом из миров. Как может хранитель леса отправиться в море? Какую пользу я бы принес? Я рассказал ему, рассказал Амаргину то, что знал: ему придется плыть на север против северного ветра, а он сказал, что сам поймет, где и когда это надо сделать. Госпожа, я это сделал, а Ткачу известно, что андаины редко так много делают для людей.
Он замолчал. Ее взгляд оставался чужим и далеким. Потом она внезапно заговорила:
Не стану воспевать мужчин, бряцающих щитом,
Не ведают они о том, когда их вождь восстал.
С Артуром вместе мы ушли к далеким берегам…
– Это я написал! – запротестовал Флидис. – Госпожа Джиневра, это ведь я написал.