Как вам известно, Вемиш добился значительного успеха.
– Точно… Да, именно так. Но все‑таки мы не можем поставить Флютик с ног на голову ради, возможно, неосуществимых прожектов.
– Как вам будет угодно, – пожал плечами Кугель.
Он выбрался из могилы и все утро выполнял обязанности слуги, смеясь и распевая песни с такой живостью, что Гарк и Гукин доложили об этом Тванго.
В конце дня Кугелю был дарован час на личные нужды. Положив ветку лилий на могилу Вемиша, он возобновил рытьё своей собственной. Через несколько минут из зарослей мальвы неподалёку от могилы мелькнула голубая кепка скорчившегося под листом в три погибели Гукина.
Кугель притворился, что ничего не заметил, и продолжил копать с удвоенным рвением. Очень скоро он наткнулся на ящики, которые Вемиш спрятал у края своей могилы.
Сделав вид, что отдыхает, Кугель осмотрел окрестности. Гукин, все так же скорчившись, сидел под листом. Кугель вновь вернулся к своей работе.
Один из ящиков был взломан, вероятнее всего, Вемишем, и почти пуст, за исключением пакетика с двадцатью не слишком ценными «особыми» чешуйками, которые, возможно, он по оплошности забыл вынуть. Кугель засунул пакетик в карман, а затем засыпал ящик землёй, закончив с этим делом как раз, когда к краю могилы приковылял Гукин.
– Кугель, твоё время вышло! Неплохо бы тебе выучиться точности!
– Если ты ещё не заметил, я рою себе могилу, – с достоинством ответил Кугель.
– Ну и что! Йеллегу и Малзеру пора пить чай.
– Всему своё время, – сказал Кугель.
Выскочив из могилы, он пошёл к сторожке, где уже стояли съёжившиеся и окоченевшие Йеллег и Малзер. Йеллег возмущённо завопил:
– Чай – то немногое, что мы получаем от Тванго бесплатно! Мы весь день барахтались в ледяном иле, предвкушая момент, когда сможем выпить горячего чаю и погреться у костра!
– Я не вижу ни чая, ни костра! – поддержал товарища Малзер. – Вемиш был куда более усердным!
– Тише, тише, – успокоительно проговорил Кугель. – Я ещё не освоился с распорядком.
Кугель разжёг огонь и заварил чай. Йеллег и Малзер все ещё недовольно роптали, но Кугель пообещал, что в будущем постарается быть более расторопным, и ныряльщики утихомирились. Они обогрелись и выпили свой чай, затем снова побежали к пруду и нырнули в ил.
Незадолго до заката Гукин позвал Кугеля в кладовую. Он указал на поднос, на котором стоял серебряный кубок, со словами:
– Это тоник господина Тванго, который ты должен каждый день в это время подавать ему.
– Что? – вскричал Кугель. – Будет ли конец моим обязанностям?
Ответом ему было лишь равнодушное кваканье Гукина. Кугель схватил поднос и понёс его в мастерскую, застав Тванго за сортировкой чешуек. Толстяк внимательно изучал каждую через лупу и клал в одну из нескольких коробочек. На его руках были мягкие кожаные перчатки.
Кугель поставил поднос на стол.
– Тванго, можно вас на два слова?
Тот, не вынимая из глаза лупы, раздражённо бросил:
– Ты что, не видишь, я сейчас занят.
– Я принёс этот тоник против своей воли! Я должен ещё раз напомнить вам условия соглашения, по которому я служу во Флютике управляющим работами. Эта должность не включает обязанности лакея, повара, рабочего на все руки и мальчика на побегушках. Если бы я только знал о расплывчатости ваших определений…
– Замолкни, Кугель! – раздражённо замахал на него руками Тванго. – Твоя сварливость действует мне на нервы.
– И все‑таки как насчёт нашего соглашения?
– Твоя должность претерпела изменения. Но оплата осталась той же, так что тебе не на что жаловаться.