– Вы оба как-нибудь договоритесь. И все мы встретимся в Санта-Фе, а Трой Рассел станет забытой страницей твоего прошлого.
– Надеюсь.
Хантер чувствовал себя незваным гостем. Он как бы не участвовал в разговоре и подумал, что, наверное, сам в этом виноват. Ну не мог же он согласиться стать телохранителем Дженни, если уже был нанят на эту работу!
И все же…
– Возможно, я смог бы приехать в Хьюстон, – мрачно заявил Хантер. Кого он обманывает? Ведь он не просто хочет охранять ее – он желает быть с ней!
Синие глаза Дженни радостно вспыхнули.
– Это означает согласие?
Хантер понимал, что играет с огнем. Но надо делать выбор. Они с Дженни очень долго смотрели в глаза друг другу. Уловив их нерешительность, Фил пробормотал:
– Очевидно, мне пора идти. И знаете, что я хочу сказать вам обоим? Вы должны следовать своим инстинктам. Они не подведут. Все остальное – дерьмо. – Он отодвинул от стола кресло и добавил: – Насколько я понимаю, вы проводите домой очаровательную Джениву?
Хантер кивнул.
– Я не хочу вам навязываться, – возразила Дженни. – Фил просто проявляет заботу обо мне.
– У вас хорошие друзья, – заметил он, взглянув ей прямо в глаза.
– Дело в том… дело в том… – она сделала глубокий вдох, – что Трой способен на настоящую жестокость, и, если вы не заняты чем-нибудь другим, было бы здорово, если бы вы смогли взяться за эту работу.
Он вспомнил о своей милой сестре, и ему трудно было выдержать умоляющий взгляд Дженни.
– Я не могу быть одновременно вашим телохранителем и вашим… поклонником. – Он взглянул на ее выразительное личико и заставил себя добавить: – Так что выбирайте сами.
Она судорожно глотнула воздух.
– На днях вы довольно резко отказали мне. Я еще не совсем оправилась от этого.
– Я всю неделю пытался все делать правильно.
– Я не возражала бы против любовной связи, – она застенчиво улыбнулась, – но думаю, что мне нужен телохранитель.
Его взгляд скользнул вниз по розовой блузке, обтягивающей округлости ее груди.
– Хорошо.
– Хорошо – что?
– Я хочу охранять вас.
– Но вы не можете быть и моим телохранителем, и моим любовником? – спросила она.
Он покачал головой и уставился в пространство, погрузившись в мрачные мысли. Охранять кого-то было просто. Охранять же близкого человека было пыткой. «Но уже слишком поздно, – разумно возразил внутренний голос. – Она тебе уже небезразлична».
Дженни посмотрела на собственные пальцы, вцепившиеся в край стола. Сердце у нее билось медленно. Глухие удары отдавались болью.
– Вы не можете мне ответить?
– Я не могу быть и тем и другим, потому что возникли бы лишние проблемы.
Она робко взглянула на него.
– Я могла бы их решить. В моей жизни слишком долго все было излишне упорядоченно. – Как ни глупо, но на глаза почему-то навернулись слезы, и она усмехнулась, чтобы он их не заметил. – Все свои ошибки я сделала давным-давно. Это были большие ошибки. – Она вздохнула. – Но теперь, мне кажется, я снова готова рискнуть. Может быть, на сей раз мне немного повезет.
Хантер злился из-за того, что позволил себе слушать ее. Он смотрел ей в глаза, утонув в их синеве. Он мысленно ругал себя, что позволил этому случиться.
Он подумал об Аллене Холлоуэе. О том, как отреагирует этот человек на то, что нанятый им работник завел роман с его дочерью. Более того, что его дочь буквально попросила его вступить с ней в любовную связь. Узнай он об этом, его хватил бы апоплексический удар!
– Вы улыбаетесь? Мне почти страшно спросить почему, – сказала Дженни.
– Я конченый человек. – Он едва не рассмеялся.
– Это означает согласие? – осторожно спросила она.
– Будет вам! Давайте уйдем отсюда, – предложил он, с трудом подавив еще один приступ веселья.