Что вообще нужно кошаку?
Зачем ему я и дети?
Где мы и как отсюда выбраться?
Знает ли о случившемся Камэла?
Если знает, то все ли с ней в порядке?
И что нужно сделать, чтобы продержаться до возвращения Дарклая?
Дверь в комнату приоткрылась. Нет, я не увидела, почувствовала и тут же вскочила мягко на ноги. Благодаря эргокамере от знакомства с кевларой не осталось и следа, я снова обрела привычную свободу движений.
В комнату заглянул кошак. И я сделала шаг назад, но вспомнив, что за спиной дети и отступать некуда, остановилась, скрестив руки на груди и пытаясь не показывать страх, что шевелился внутри при одном только намеке на опасность, которая могла бы угрожать карапузам.
Но кентанец ничего не говорил. Словно вознамерился поиграть в гляделки, долго буравил меня своими желтыми глазами, потом распахнул дверь и кивнул, вроде «выходи».
Обернувшись, оценила обстановку. Малыши спали, мирно посапывая. Проспят ещё часа два, не меньше. Надеюсь, я успею вернуться. Вздохнула и вышла из комнаты, не зная, чего ждать, и мысленно готовясь ко всему сразу.
Кентанец прикрыл дверь. И коротко бросив «пойдём», пересек игровую и вышел в коридор.
Поплелась следом. И дальше по коридору. Мимо портретов и высоких окон. На этот раз кентанец не тормозил, шёл быстро, поэтому на осмотреться времени почти не было.
Вот что странно, вроде замок, а как-то безлюдно.
Кошак открыл очередную дверь, как оказалось в какое-то подобие кабинета с космическими картами на стенах, большим столом, уже привычным высоченным окном, занавешенным глухой чёрной занавеской, и светонепронными лампами, парящими по углам комнаты. Не то чтобы темно, но как-то мрачновато. По сравнению с остальными помещениями, в которых мне уже пришлось побывать.
Кошак закрыл дверь и, пройдя к столу, опустился в тёмное с высокой спинкой деревянное кресло. Иноземец с его белыми волосами и бледной кожей казался в этом обиталище теней и мрака каким-то чужеродным объектом. Лишенным жизни и тепла. Понятно, почему везде так светло и столько красок
Поправив на себе балахон, который, кстати сказать, был темно-красного цвета крови. Мне не нравилось, но я многое могу вытерпеть, так что неприятный цвет в одежде пфф
Кентанец все также молчал, и от этого становилось крайне не по себе. Сам же настаивал на разговоре.
Что с Пиксли? не дожидаясь пока мне предложат присесть, прошла пару шагов и опустилась в громоздкое мягкое кресло, стоящее у стены недалеко от входной двери.
Спит, не отводя желтых глаз, ответил иноземец.
Что с ним было?
Акклиматизация, стресс и ломка.
На последнем кентанец как-то криво усмехнулся, а я не поняла, поэтому переспросила:
В смысле ломка?
Гебронец вступил в симбиоз с тадакамом. Долгое отсутствие контакта привело к перегрузке нервной системы и сбою в работе пары жизненно важных органов.
Как? А почему что случилось с тадакамом? наконец определившись, задала свой следующий вопрос. Бедный Пиксли. В такое тяжелое время лишился своей отдушины. Вспомнив то, как иноземное растение заботливо укрывало спящего гебронца своими листьями, захотелось залепить невозмутимому кентанцу в лоб каким-нибудь достаточно увесистым предметом. Чем ему безобидное растение помешало?
То есть такой вид зависимости тебя, тренер Свон, не возмущает, помрачнев, выдавил белобрысый.
Что ты несёшь? не сдержавшись, прошипела я. Сразу вспомнился эта наша стычка в коридоре Стадиона по поводу розового сахара и моих детей, едва не лишившихся из-за этого жизней. Как ты можешь сравнивать, ради этого никто не умирает!
Так сказал Дарклай, усмехнувшись, прервал меня кентанец.
Я задержала дыхание, стараясь не скрючиться на глазах у этой сволочи от боли, что живым огнём разлилась в груди в ответ на прозвучавшее имя.
Конечно, ты же веришь всему, что он говорит. Но знай, на Гвео эти твари живут в симбиозе с капонаку, милыми аборигенами, населяющими эту зеленую планету. Такое поведение обусловлено особенностью развития гвеонцев, которые, к сожалению, не могут самостоятельно контролировать психологические процессы своего недоразвитого тела. Едва капонаку рождается, ему выбирают тадакама, и этот союз должен продлиться всю жизнь, ведь тело гвеонца не примет нового тадакама. Когда среди многочисленных рас стало известно об удивительных способностях растения, многие стали охотиться за ними. И вскоре этих паразитов стало настолько мало, что сейчас гвеонцы с трудом находят тадакама для очередного новорождённого. Раса капонаку на грани вымирания. Поэтому, Иль, кентанец протянул мое имя, с каким-то особым извращенным удовольствием, Наличие здесь свободного тадакама означает лишь одно, что на далёкой Гвео погиб ещё один капонака.