Медработник последовал за мной, закрыл дверь, сел в соседнее кресло и мы отправились в путь.
В то самое время, как я вспоминал недавние события, автомобиль скорой помощи подъехал к неведомому мне зданию, остановился и заглушил мотор.
Сопровождающий меня медик открыл дверь и вышел на улицу. Я медленно последовал за ним.
Медработник со скорой помог спуститься. Было ужасное самочувствие.
Какой-то энергетический вампир высосал всю энергию жизни из больного организма, и один угасающий разум из последних усилий заставлял непослушные ноги двигаться.
Врач скорой помощи взял под локоть и принялся помогать идти. Медленно поднялись по порожкам к дверям.
Сбоку стоит девушка со свёртком в руках. Жутко захотел сказать:
Глупая, идёт ковидный больной без маски и ты без неё. Заразишься ведь так!
Но в тот момент мне было не до этого.
Медик дёрнул дверь, она оказалась закрытой.
Странно, проговорил он, они всё знают.
Но вскоре вышла в фойе женщина, открыла дверь и принялась объяснять девушке, куда что положить, а мы пошли вовнутрь.
Прошли маленький коридор и завернули в другой. На пути встретилась каталка для перевозки больных. Мне жутко захотелось прислониться к ней и отдохнуть, но надо двигаться вперёд.
В коридоре замаячила женщина около открытой двери. Ох, как трудно до неё добраться.
Чувствуя, что я начинаю слабеть, врач со скорой принялся волоком тащить меня к заветной двери.
За дверью оказалась палата. Меня втащили вовнутрь. В помещении медицинский персонал принялся помогать мне снимать зимнюю куртку, куртку тренировочного костюма, зимние полусапожки.
Я лёг на кровать, мне надели маску с подачей воздуха, обогащённого кислородом, от аппарата искусственной вентиляции лёгких. На палец нацепили приборчик в виде зажима. Он подаёт на монитор информацию о моём артериальном давлении, пульсе и насыщенности кислородом в крови на этот момент.
Пришла медсестра, чтоб взять из вены кровь для анализа.
В обычных местах забора венозной крови ей не удалось отыскать мои вены, пришлось делать забор крови из вен на кулаке. Около запястья в вену вставили катетер, чтоб через него вводить внутривенные инъекции, а не искать в очередной раз вену для установки капельницы.
После этих процедур я мигом впал в забытьё.
Проснулся я через тройку часов. Часы мобильника показывали десять часов восемь минут утра 24 декабря.
На подоконнике стоял остывший завтрак в одноразовой посуде. Я поднялся и присел на кровать, насколько позволял шланг от аппарата искусственного дыхания. Через тройку минут ко мне подошла медработник. Что это женщина, я узнал лишь по голосу.
Весь медицинский персонал облачили в серебристо-белые, или чисто-белые комбинезоны. На ногах бахилы. Кисти рук защищали перчатки. На лицах маски и очки, а у иных ещё и прозрачный пластиковый экран на лице. Этакие ангелы хранители или инопланетяне.
Вы будете кушать? поинтересовалась она.
Да, надо организм маленько побаловать едой.
Может вас покормить?
Нет. Я попробую сам, снимите, пожалуйста, маску.
Женщина сняла с меня маску и положила рядом на кровать. Аппарат мгновенно запищал на разные лады, он явно возмущался, что я прекратил поглощать воздух, обогащённый кислородом.
Не обращая внимание на возмущённые сигналы техники, я принялся за завтрак.
Каждую ложку с громадным трудом проглоченной каши приходилось сопровождать вдыханием обогащённого воздуха. Это придавало силы к приёму следующей порции еды.
После завтрака мне помогли надеть маску, я прилёг отдохнуть и огляделся. Палата представляла собой комнату метров пять на восемь. Стены выкрашены в светлый желтовато-коричневый цвет, приятно действующий на зрение, что не режет глаза, нет дискомфорта. Это создавало в палате атмосферу спокойствия и уюта.
Кровать, где я лежал, разместилась около окна, что выходило во двор. Метров в двух от кровати разместилась ещё одна пустая кровать. Рядом с ней стоял аналогичный прибор для искусственной вентиляции лёгких, как у меня. Сбоку от кровати, где лежал я, расположился санузел.
Интересная особенность в нём. Раковина с горячей и холодной водой есть, зеркало есть, а унитаз отсутствовал.
Хоть Википедия и даёт определение реанимации, как «совокупность мероприятий по оживлению человека, что находится в состоянии клинической смерти, восстановление резко нарушенных или утраченных жизненно важных функций организма». Но ни я, ни другие обитатели ковидной реанимации не находимся в таком состоянии. Это главное отличие от других реанимаций.