Прошла суббота, пролетело воскресенье. Олегу два раза на дню обрабатывали рану, меняли повязки, кололи уколы. Он быстро шел на поправку. Неприятные ощущения в левой стороне груди и под мышкой почти не напоминали о себе. Свободное от процедур время он проводил в обществе одного из сменных телохранителей в своей роскошной палате с запертой изнутри на два полных оборота ключа дверью. Выходить отсюда ему запрещали даже в пищеблок. О прогулке во дворе и заикаться не стоило, а он бы с удовольствием побродил среди деревьев, здоровье позволяло. Выбор времяпровождения был сильно ограничен: либо телевизор, либо общение с Иванушкиным или его сменщиком. Но о чем болтать с едва знакомыми молодыми офицерами ФСБ, не склонными к задушевным беседам? Особенно с такими, как он, лицами с неопределенным статусом: то ли под охраной, то ли под надзором. Впрочем, после утреннего субботнего общения с Иванушкиным Олега не очень-то тянуло на беседы. Виду, что ему не очень уютно в обществе своих телохранителей, он, естественно, старался не подавать. Бодрым тоном перебрасывался с ними короткими фразами, если требовалось. Иногда, имитируя хорошее настроение, минуту-другую негромко насвистывал мотивчик какой-нибудь песенки. Однако львиную долю свободного от лечения и принятия пищи времени проводил перед телевизором. Или, сидя на подоконнике у приоткрытого окна, подолгу наблюдал за жизнью больничного двора. Его поведение, по-видимому, устраивало обоих телохранителей. Во всяком случае, никто из них не высказывал своего неудовольствия на этот счет.
В отличие от двух предыдущих дней, проведенных Олегом в больнице, понедельник начался неожиданно бурно.
За воскресными вечерними новостями по первому каналу пустили американскую мелодраму. Из-за частой рекламы она затянулся до полуночи.
«Кажется, на сегодня телевизора с меня довольно», подумал Олег, выдержав минут десять последовавший за нею боевик.
Он покосился на Иванушкина.
Лейтенант сидел на соседней кровати и при свете светильника листал прихваченную из дому книгу. Днем Олегу удалось разглядеть ее название «Тактика рукопашного боя».
Ну, теперь на горшок и спать, в голос сообщил Олег о своих ближайших планах.
Давно пора, не отрываясь от книги, отозвался Иванушкин. Раненому куда полезнее ночью спать, чем смотреть шизофренические американские фильмы.
А если не спится? Когда целый день лежишь бревном или сидишь, сложа руки, откуда хорошему сну взяться? Я же не Обломов.
Я тоже не Обломов, но на вашем бы месте от бессонницы не страдал. За все прошлые и будущие недосыпы отоспался бы.
Ох, не уверен, вздохнул Олег, выключая телевизор и исчезая за дверью санузла.
Приняв душ, он возвратился в палату. Открыл окно, сел на подоконник, закурил. Почти час как начались новые сутки, но сна ни в одном глазу.
Внизу горел одинокий фонарь, сносно освещая участок между парадным входом в больницу и пристройкой. Дальше до самых ворот, за которыми горели огни улицы, господствовала темнота. Дырявый бюджет больницы вынуждал экономить на всем.
Олег выкурил половину сигареты, когда с улицы в больничный двор завернула машина. Веер света от фар врезался в освещенную фонарем зону и растворился в ней, а невидимый до того корпус машины наоборот обрел свои неразличимые в темноте очертания микроавтобуса с надписью из крупных красных букв на боку. Олег напряг зрение и прочитал: «Аварийная».
Чуть не клюнув бампером нижние ступеньки лестницы парадного, аварийная остановилась. Из нее выпрыгнула коренастая мужская фигура в грубой рабочей куртке с чемоданчиком в руке. Мужчина оценивающе глянул на закрытое парадное, потом на окно пристройки, на фоне внутреннего освещения которого чернел силуэт привлеченного появлением машины охранника. Когда он приблизился к пристройке, охранник открыл похожее на форточку окошко, расположенное на входной двери.
Аварийная, ворвался в окошко недовольный голос снаружи. Заперлись, мать вашу, как в банке.
А тебя кто сюда приглашал? в тон ему отозвался охранник.
Да ваши же, из хирургического отделения. Водопроводная труба, сказали, накрылась, и вода по-черному хлещет.
Первый раз слышу. Сейчас проверим.
Охранник отошел к столу с телефоном. Перебросившись по нему с кем-то несколькими фразами, вернулся к окошку.
Разыграл вас кто-то. Водопровод в хирургическом отделении целее не бывает, сказал он с трудом подавив зевок.