Анечка росла очень любознательной девочкой, я много ей читала, рассказывала. Заговорила она только в два года, что считалось, почему-то патологией, ибо в этом возрасте начинали вести беседы по чьему-то мнению, исключительно мальчики. Зато, сразу, как смогла произнести первое слово, стала рассказывать и пересказывать всё то, что успела узнать от меня, будучи только что молчаливой, но при этом бойкой и шустрой.
У меня не было с ней каких-либо проблем, как и у всех, не более. Однажды мы пошли гулять, и она взяла с собой игрушечную машинку-грузовичок, которую тянула за собой на верёвочке. Я даже не помню, что произошло в тот момент, что вызвало такой бурный протест вместе с потоком возмущённых слез Проходящие мимо люди, останавливались, качали головами, как же так, что за скандал А я пыталась успокоить своего ребёнка, не обращая внимания на советы прохожих. В один момент мне удалось переключить внимание плачущей девочки на жучков, ползающих у неё под ногами, сказав: «А посмотри, какие смешные букашки, видишь?» И всё, не было больше повода кому-то останавливаться и корить молодую мать за некрасивое, в их понимании, поведение, её дочери.
Но однажды, когда меня не было в комнате, я находилась на втором этаже дома, где мы все жили, случилось нечто подобное, но я еле успела освободить запертую Аню из туалетной комнаты, куда её посадила одна из бабок. Сверху я услышала ни просто, плачь моего ребёнка, а душераздирающие крики «Я горло сейчас себе порву!»
У них не получилось повторить тот же подвиг, что и со мной, абсолютно ни в чём, я всегда была на страже своего неодиночества, стремительно ворвавшегося в мою жизнь, и очень бдительно охраняла свою дочь.
Когда во втором классе, пришедшая новая учительница, навесила всем детям ярлыки в виде ленточек разного цвета, подтверждающих качество их учебы и поведения, а у моей Анечки с почерком не всё состоялось, и каждый новый день пожилой преподаватель поднимала мою дочь, отчитывая перед всем классом за полученную «двойку», при том, что в тексте не было ни одной ошибки, и после моих безуспешных попыток, что-либо донести до этой черствости и жесткости, я забрала ребёнка из школы, который уже не просто почти не разговаривал, а даже отказывался принимать пищу.
Услышав напоследок «Ничего, захочет, поест», я закрыла за собой двери класса навсегда.
Но я-то продолжала активный приём назначенных мне средств для нормальности, чтоб соответствовать, и на попытку сестёр отвести Анечку к врачу, и даже принятые несколько таблеток, дала отбой. Я сама днями и ночами проводила с ней всё своё время, разговаривала, опять-таки читала её любимые книжки, мы подолгу гуляли в городских парках, где было зелено и красиво. И где Анечка спускалась вниз к городскому каналу, к домику, в котором жили лебеди, как и в моём незабываемом детстве
Перевела дочь в другую школу и всё успокоилось.
***
Сказать, что в жизни моей так всё и было, ограничиться тем, нелицеприятным заведением, в котором побывала, таблетками и рождением ребёнка, значит, не сказать ничего.
Я, по-прежнему, как будто оставалась одна. Похоже, меня понимала только собственная подрастающая дочь. Рассталась с её родным отцом, которому так же, как и моему собственному, она не нужна была, он даже произвёл обмен, неуплату алиментов с отказом от ребёнка на смену на мою девичью фамилию Анечке.
Вышла по второму разу замуж. Очень хотела, чтобы и мой ребёнок не испытал на себе, что такое безотцовщина. Но и тут промахнулась или ошиблась. Моему мужу вовсе не нужна была моя дочь. Он надеялся, что с помощью моего родственника расширит владения своего убого жилища, гордо названного им «усадьбой», в котором мы прожили пять лет. А в один день он цинично заявил, выбрав более, чем подходящий момент, мы с ним тогда гостили у родственников моего дяди в столице. И лёжа в кровати, в тёмной чужой комнате, перед самым сном, уже почти ночью, я услышала:
Я всё с тебя взял Больше с тебя взять нечего
Правда, я уже тогда, не совсем поняла, что же он такого сумел с меня взять, мне показалось, чуть позже, когда я прокручивала ту ситуацию в своей голове, что он, как и мой первый муж, родной отец Ани, мог бы просто сразу жениться на моём высокопоставленном дяде, в обход моей совершенно лишней особы, и тогда у них бы, возможно, всё состоялось, как они оба и планировали, заходя со мной в здание ЗАГСа