Через час представление закончилось. ПионЭры нас покинули.
А время контрольной по физике еще не вышло.
Мы с трепетом ждали, что скажет наш драгоценный куратор музея Учитель истории молодой и высокий.
Отдыхайте, ребята! Вы молодцы! На физику можете не ходить.
О! искренне и прочувствованно выдала я.
Все заинтересованно на меня посмотрели.
Какой же вы добрый сегодня, Сергей Андреевич! Ночью (вспоминая свой тревожный сон) Вы не таким были
Что?!!! вскричал перепуганный учитель. И очки его запотели.
Коллекционер
Имя у него было замысловатое. Помню только высокую худую фигуру, черные мохнатые усы и белую рубашку. Он пришел к нам учителем географии и сразу же начал с разбора мусора в лаборантской. Молодой такой. Целеустремленный.
А меня к нему отправили в честь летней практики. Через неделю мне предстояло стать пятиклашкой, вот я и пошлёпала с важным видом на третий этаж.
А там пыль коромыслом и груда камней посреди класса. Посмотрел он на меня с высоты птичьего полета и выдал указание:
Если хочешь помочь, то бери понемногу камни и осторожно носи на помойку во двор. Нечего им тут делать.
Я присела у кучи. Покрутила. Повертела в руках «мусор». Решила, что не пропадать же добру. Камни цветные, красивые. На солнце переливаются. И за неделю перетаскала их все домой. Сложила в комнате в углу. Довольная собой пошла ужинать.
В субботу мой трофей был обнаружен:
Это что тут за мамаев курган выложен?!!!
Нет, не курган.
А что?! Что это?!
Полезные ископаемые. Мне их учитель географии подарил. Так и сказал: сбереги для потомков.
Для каких еще потомков?! У нас в квартире и так не развернуться, а ты
Пусть здесь полежат пока, мам. Я после зимы их в сарай отнесу. Ты только посмотри какие они красивые. Давай их на подоконнике разложим?
Доченька, дорогая, я, конечно, понимаю, что ты у нас человек запасливый, но мы с отцом только в прошлом месяце в сарай отправили книжки, которые ваша библиотекарша пыталась выкинуть. Ты так и будешь домой весь этот школьный хлам перетаскивать?
Буду! Нам на уроке истории рассказывали про Александрийскую библиотеку. Ты знаешь, кто ее уничтожил? Люди! Но были и такие, которые пытались что-то спасти, понимаешь?
Стихи Пушкина продаются на каждом шагу. Их никто не уничтожает. Просто библиотека выкидывает старые обветшалые книжки.
Эх, мама!
Ладно, не могу больше спорить. Отец, бери ведро и неси камни в сарай. У нас, кажется, растет то ли плюшкин, то ли коллекционер. Время покажет.
Что выросло, то выросло.
Член семьи
Я нашла его в траве за углом в грязной луже. Он дрожал, скулил и всего боялся. Принесла домой. И мне разрешили его оставить, рассудив, что пусть ребенок играется с животным, которое отмыто и без блох, чем таскает его по улице. Его стирали в тазике шампунем, сушили и выводили членистоногих профессиональными средствами. В итоге у меня появился друг кот «уже не помню, как звали». Пусть будет «не помню честно». Мне было счастливо. Ему сытно и тепло. Мы были довольны сложившимися обстоятельствами совместного бытия. Я мирилась с тем, что он иногда гадил не там, где полагалось. Честно ругалась, но убирала. Он с тисканьем и неизбывной нежностью до хруста в костях. Так и жили. Пока я не принесла в дом ежика. Родители промолчали о том, что этот новый Член всю ночь топал, как слон, и гадил, как табун лошадей. Кот не смог. Он, черт подери, обиделся и пошел гулять, чтобы не вернуться. Ежик тоже потом свалил. Подозреваю, не без помощи папы. Мама говорила, что за три ночи сожительства с этой лесной «Колючкой» он выкурил больше сигарет, чем за три последних месяца. Все были рады свободе ежа. Но Кот не дождался.
А зря. Терпение и что-то там еще всегда побеждают. Но Кот в школу не ходил и мудрости народной не знал.
С тех пор я ежей в дом не вожу. Зареклась. И котов тоже, кстати.
Справедливость
В юности моя пылкая душа была очень чувствительна к вопросу «справедливости». Как она его понимала.
Поэтому слова Сэлинджера произвели на нее особенное впечатление: «Признак незрелости человека то, что он хочет благородно умереть за правое дело, а признак зрелости то, что он хочет смиренно жить ради правого дела».
Но со временем понимание этого самого «правого дела» как-то потеряло свою однозначность.