Внутренний будильник Столяра сработал, едва от неплотно прикрытого входа через палатку протянулась полоса бледного утреннего света. Майор достал из стоявшего у изголовья его надувного матраса рюкзака механическую бритву, завел ее и поднес к щеке. Бритва брила паршиво и так истошно жужжала, что разбудила спавшего на соседнем матрасе Сибиряка.
Доброе утро, протирая глаза, подал голос боец.
Доброе. Бриться будешь? Борис Васильевич собрался было передать аппарат, но, взглянув на гладкое розовощекое лицо молодого блондина, передумал. Хотя что, собственно, тебе брить. Сходи лучше к машине и подними остальных.
Слушаюсь, по-военному отчеканил Сибиряк и в одних трусах побежал будить ночевавших в «Жигулях» Матроса и Когтя.
Закончив бритье, Столяр вышел из палатки.
Судя по первому впечатлению, денек не обещал выдаться погожим. Весь обозримый объем небесной чаши заполняло густое пюре низких облаков, и сопки, с утопленными в нем вершинами, выглядели теперь приземистыми трапециевидными холмами.
Утренний совсем не летний холодок, заползая в рукава и под воротник, неприятно щекотал еще сонную, не разогретую восходящим изнутри, горячим током крови кожу. Зато дышалось удивительно легко. Таким эликсиром в закопченном мегаполисе легкие не побалуешь.
Своих бойцов Столяра увидел у кромки воды. Те в чем мать родила, пританцовывая от холода, собирались с духом окунуться в реке. Собрались-таки. Нырнули по разу. Мокрые, замерзшие запрыгали по берегу словно кенгуру, вырывая друг у друга прихваченное Когтем из машины полотенце. Глядя на них, майор зябко повел плечами, будто сам принял ледяную ванну
На завтрак опять бутерброды, холодные консервы и минеральная вода. Ели много и жадно. Причина хорошего аппетита крылась не только в долгих часах, проведенных на свежем воздухе. Каждый член группы понимал, на нормальный обед и даже ужин рассчитывать не приходится.
Стрелки часов бежали по кругу, толкая прикованное к ним время вперед. «Пора», скомандовал Столяр, и конвейер подготовки операции заработал на полную катушку. Вещи, которые не предусматривалось взять с собой, были упакованы и уложены в багажник «Жигулей». Бойцы разобрали оружие, надели бронежилеты, натянули на головы черные маски. По сравнению с ночной разведочной вылазкой маленький отряд выглядел сейчас куда более воинственно. Бронежилеты сделали фигуры бойцов шире и мощнее, черные маски добавили таинственности и агрессивности. Четыре пистолеты-пулеметы «Кипарис» и два четырехзарядных гранатомета ГМ-93 подчеркивали всю серьезность намерений вооруженных ими людей.
Около восьми разбившаяся на пары боевая группа заняла свои позиции: Столяр и Сибиряк на чердаке котельной, Коготь и Матрос в зарослях за дорогой напротив ворот турбазы.
C высоты чердачного окна Борису Васильевичу было удобно наблюдать за самим складом и подступами к нему. Он отыскал взглядом собак. Овчарки замерли у дверей склада, как сфинксы, и, казалось, потеряли всякий интерес к окружающему миру. Они, определенно, чего-то ждали. Чего именно стало известно, когда на пороге появился охранник с пластмассовыми мисками в руках. Собаки вскочили. С радостным повизгиванием, натыкаясь друг на друга, они побежали следом за плывущей над их задранными черными носами пищей.
Охранник сунул миски в клетку, впустил туда собак и закрыл за ними дверцу. Следующим объектом его внимания стали ворота. Едва он освободил их от тяжелых навесных замков и засовов, как с дороги донесся шум мотора.
Старый автобус марки «Латвия», высадив дневную смену, взял на борт двух ночных охранников и укатила обратно в поселок.
С прибытием дневной смены двое бандитов с карабинами постоянно толклись во дворе, и это окончательно убедило Столяра в правильности его решения занять боевые позиции в такую рань. Скрытное передвижение к котельной в новых условиях существенно бы осложнилось. Любая неловкость, любая досадная случайность и на операции можно ставить крест.
Честолюбие помогало Столяру терпеливо переносить долгое сидение в засаде. Для него сейчас на кону стояло нечто большее, чем деньги и престиж фирмы. Майор страстно желал доказать Воронину и самому себе, что он не превратился в обрюзгшего кабинетного работника, а остался настоящим боевым офицером, профессионалом своего дела. Сибиряк тоже держался молодцом. Отгоняя наползавшую дремоту, он периодически вынимал из рюкзака прихваченную из лагеря бутылку с минералкой и делал глоток.