– Добрый день, кого вам угодно? – склонился в почтительном полупоклоне пожилой слуга, открывший дверь.
– Дядю, – поморщившись, ответил таким же полупоклоном Кирн. Я, всю жизнь считавшая себя выше всевозможных формальностей, просто кивнула головой.
– Прошу вас, проходите. – Лакей отошел, давая нам войти. – Его превосходительство еще отдыхать изволят, приказали не беспокоить, а ежели вы все-таки придете, то сервировать чай в гостиной, дабы вы не заскучали, пока ожидать будете.
– Вы хотите сказать, что мне еще и ждать тут йыр знает сколько времени придется?! – возмутился Кидранн.
Лакей, привыкший к подобным вспышкам гнева еще на примере своего хозяина, только согласно склонил голову.
– Прошу за мной.
Дом был большим, поражал неискушенный взгляд великолепием: резные перила винтовой лестницы на второй этаж, картины и ковры, развешанные по стенам, ничуть не худшие ковры под ногами. Но я, уже зная, что готовится здесь через три дня, смотрела на дом с чисто профессиональной точки зрения: с лестницы проще всего стрелять во входящего человека, а за огромным диваном можно спрятаться вдвоем или втроем, дабы, в случае промаха лучника, напасть сразу с трех сторон: обогнув диван по бокам и перемахнув через его спинку. Навощенные ступени лестницы помогут поскользнуться в самый неподходящий момент – и готово! Выписывайте путевку на тот свет…
Ей-ей, устраивать коварную засаду здесь было одно удовольствие, казалось, весь дом строился и обставлялся именно с этой целью! Но, увы, у меня была диаметрально противоположная задача…
Гостиная оказалась просторной, светлой комнатой, со стенами, задрапированными мягкими голубыми тканями; несколько кресел, стол и торшер составляли всю мебель. По полу были разбросаны бархатные подушки, высокие, от пола до потолка, окна заливали гостиную спокойным естественным светом.
На столе, покрытом теплой, цвета топленого молока скатертью, разместились всевозможные печенья к чаю, россыпь колотого шоколада, ваза с фруктами и оплетенная бутыль с красным вином посредине.
От вина я категорически отказалась, решив, что с меня и последних двух дней хватит. А то так и спиться недолго! Вместо этого я схватила гранат, горсть печенья и залезла на высоченный подлокотник кресла. За неимением возможности сидеть на полу. У подлокотника есть как минимум два плюса: во-первых, я возвышалась над всеми (не духовно – так физически!), а во-вторых, с него вскочить и драпать при случае куда проще, чем с кресла: пока ты встанешь пока выпутаешься из накидки – тебя застрелят пять раз!
Кидранн, кое-как проглотив пару кусочков шоколада, раздраженно мерил комнату шагами. Нет, с парнем явно творится что-то не то. Ну не с чего ему так переживать!
Вот мне, только-только вернувшейся со своей добровольно-вынужденной прогулки по городу и тут же получившей разнарядку на следующий рейс, очень даже есть, а ему – нет, не с чего.
Гранат я под изумленным взглядом слуги, подбиравшегося с миниатюрным ножичком, привычно разодрала на две части, держа на вытянутых руках, чтобы карминные капли не летели на одежду. Одну половину положила обратно на стол, а крупные, сладкие, чуточку терпковатые зерна из второй принялась быстро выбирать, отправляя в рот.
В комнату неспешно вошел слуга, оповестив:
– Его превосходительство!
Ликарт, недовольно поморщившись при виде племянника, расхаживающего по комнате, словно узник по карцеру, уселся в кресло напротив.
– День добрый.
– Добрый, – кивнула я.
Кидранн только рыкнул что-то нечленораздельно-агрессивное.
– Кирн, что-то не так? – скептически приподнял брови Ликарт, явно привыкший к подобным выкрутасам племянника.