Мать получила степень магистра гуманитарных наук и к тому времени, как Мэт пошел в школу, начала работу над докторской диссертацией, но, когда она попыталась устроиться на работу, в колледжах как раз прошла волна увольнений и новых сотрудников решили не набирать. Отец продолжал работать в прежней должности и совершенно не продвигался по службе, а это означало, что денег не могло хватить на то, чтобы мать закончила работу над докторской. На миг Мэта охватило врожденное чувство ненависти к Кастро — это из-за него мать была вынуждена покинуть родину, расстаться с привычным образом жизни в отцовском поместье. Пропали и деньги, отложенные на ее обучение, и она должна была работать еще два года.
Мэт сдержал гнев, напомнив себе: если бы мать не эмигрировала с Кубы, она бы никогда не познакомилась с отцом, и Мэт, следовательно, никогда бы не появился на свет — то есть, может быть, появился бы, но только был бы совсем другим человеком. У него были бы другие родители, другое тело, наверное другой характер, но душа... Интересно, какая была бы у него душа?
Мэт пожал плечами и решил не думать об этом. Сейчас он в США, а не в Меровенсе! Здесь подобные вопросы не имели смысла — или имели?
— Ой, гляньте, да это же наш студентишка!
Мэт поднял глаза от тротуара. Не следовало так глубоко задумываться! Лайэм, Чой и Луко появились откуда ни возьмись и загородили ему дорогу.
— Уроки прогуливаем, цыпленочек?
Мэт дернулся, как от пощечины. Детские страхи вернулись, выпрямили головы и оскалились. Эта троица еще со школьных времен пользовалась любым удобным случаем, чтобы поиздеваться над ним. Их не смущало то, что Мэт на два года старше их. Помимо всего прочего, к троице постоянно примыкали еще с полдюжины дружков. От страха у Мэта засосало под ложечкой, в груди что-то оборвалось, слабость сковала руки...
...И пропала. Исчезла так же быстро, как подступила. Сменилась железной уверенностью. Мэт стоял, не произнося ни слова, и сам себе поражался.
Луко расхохотался:
— Ты че, язык проглотил, а? Думаешь, я — твой учитель и заловил тебя, сачка несчастного?
Он просто-таки сиял, гордясь своим остроумием. Чой и Лайэм нагло ржали.
Мэт разозлился не на шутку. Однако сумел взять себя в руки.
— Учитель? Видно, тебе-то уж точно сачковать не впервой, Луко!
Ухмылка Луко стала зловещей.
— Мы-то всю дорогу сачкуем. Токмо мы поумнее тебя.
— Потому у вас такая классная работенка, да?
Лайэм резко ударил, целясь Мэту под ребра. Мэт закрылся рукой — просто сработал рефлекс. На миг глазищи у Лайэма выпучились. Потом он прищурился и процедил сквозь зубы:
— Видать, в колледже тебя кое-чему выучили наконец, а? А ну давай поглядим, как там вас учат драться!
Он снова замахнулся, но на этот раз Мэт отпрыгнул назад, понимая, что справа ему грозят кулаки Луко. Мэт, подпрыгивая на месте, произнес:
Приставать ко мне негоже!
Эй, спускайте быстро пар!
Запускаю в ваши рожи
Свой невидимый удар!
Луко споткнулся и дрогнул, но не более того. Ясное дело, тут тебе не Меровенс, а США — страна, где поэзия была способна творить чудеса только в людских сердцах. Мэта снова сковал страх.
— Жуть, как здорово, — прорычал Чой и вознамерился съездить Мэту ногой в живот.
Мэт успел ухватить ногу Чоя. Успел — и сам жутко удивился. Раньше ему такое никогда не удавалось.
По крайней мере в этом мире. Мэт ухмыльнулся и рванул врага за лодыжку.
— Экий ты неуклюжий, Чой. Наркоты перебрал, а?
— Видно, и впрямь тебя кое-чему обучили в твоем колледже, сосунок!
— Думаешь, ты круче нас, да?
Мэт закрылся левой рукой — так, словно сжимал в ней кинжал, а правой ударил так, словно в ней был зажат меч. По голове он сейчас мог получить так, что в прежние времена в один миг оказался бы на лопатках.