А на Восток отправился третий со времени Красса и самый большой поток римских пленных.
Пока парфяне, мидийцы, плененные ими римляне, а также армяне занимали Антония, Гораций вступил в коллегию квесторских писцов. К 3938 гг. относятся его первые поэтические опыты на латинском языке. В 38 г. он знакомится с Меценатом, который приближает к себе поэта (Ноr. Sat. I, 5; Serm. I, 6, 5260).
2 сентября 31 г. у мыса Акций Антоний был разгромлен. Октавиан становится единоличным правителем Рима. Но войну против Парфии он так и не начал (Suet. Div. Avg. XIXXXV).
Почему? Ведь ситуация, казалось бы, весьма благоприятствовала, в доме Аршакидов началась смута. Не потому ли, что Октавиан имел возможность влиять на погрузившуюся в междоусобие Парфянскую державу менее затратным способом и весьма результативно? И Горацию было известно, как (Iust. XLII, 5, 1) (24).
В «Деяниях божественного Августа» читаем: «Ко мне царь парфян Фраат, сын Орода, своих сыновей и внуков всех послал в Италию, не будучи побежденным в войне, но нашей дружбы прося, отдавая в залог своих детей» (RGDA, 3133) (25).
Этот итог дипломатической игры Августа пришелся на 20 г.
О результатах пишет Светоний (годы жизни: около 70 года н. э. после 122 года н. э.):
«Слава о такой достойной умеренности Августа побудила даже индийцев и скифов, лишь понаслышке нам известных, просить через послов о дружбе Августа и римского народа. А парфяне по его требованию и уступили ему беспрекословно Армению, и вернули ему знамена, отбитые у Марка Kpacca и Марка Антония, и добровольно предложили заложников, и даже царем своим выбрали из нескольких притязателей того, которого одобрил Август» (Suet. Div. Avg. XXI, 3; Ног. Carm. IV, 15) (26).
Интересно, что о возврате пленных Светоний не пишет. Не пишет о том и Август (RGDA, 29, 1). А ведь три больших потока плененных римлян на Восток состояли из десятков тысяч мужчин.
Восстановим ход событий на Востоке с 31 г., когда узурпатор Тиридат захватывает власть в Парфии. Фраат при помощи саков вынуждает его бежать в Рим (прихватив заложником сына Фраата) и просить помощи. В Риме появляется царь Мидии Артабазд и царь адиабенов Артаксар (27).
Фраат также отправляет в Рим посольство.
Предметы торга: сын Фраата, дочь Артабазда Иотапа, невеста сына Антония и Клеопатры, а также Армения и Адиабена.
Август в этом торге добивается уступок, Антропатена-Мидия, Армения, а впоследствии и Парфия превращаются в союзников (в зависимых от) Рима.
Именно в это время пишет свою оду Гораций. В этот момент от решений Августа зависит порядок вещей на Востоке. И Август меняет его в пользу Рима.
Август у Горация получается значительнее Юпитера (12: Caelo tonantem credidimus Iovem regnare). В оппозиции «Юпитер Август» второй выглядит господином сущего: он же в этот момент судья царей, в царствах которых находятся римляне.
Величие Августа Гораций подчеркивает предметно, говоря о подчинении власти Рима персов и британцев (34: adiectis Britannis imperia gravibusque Persis) (28).
Augustus divus praesens habebitur, по словам Горация. Август изменил действительность на Востоке в пользу римлян.
После переговоров 26 г., по крайней мере, в Мидии пленные римляне получили возможность вернуться в Рим. Но многие ли вернулись?
Пленные из войска Kpacca всю жизнь провели на Востоке, обросли семьями и хозяйством: если бы на момент пленения легионеру Kpacca было 20 лет, то ко времени написания оды ему бы было 47. Что ждало его в Риме? И что ждало в Риме пленных из следующих потоков, солдат Марка Антония?
В чем их упрекает Гораций? Перечислю: в браках с варварками (56: Milesne Crassi coniuge barbara turpis maritus vixit); в забывчивости (1011: Anciliorum et nominis et togae oblitus aeternaeque Vestae); в старении на чужбине (29).
В. С. Дуров рассказывает ученикам и слушателям то, о чем умолчал Гораций
Все эти упреки показывают отменную осведомленность Горация: ведь все именно так и обстоит.
Ранее, кстати, Гораций уже порицал одного римского воина, ставя ему в вину нечестивую брачную связь, Марка Антония, который даже не состарился под царем Мидийцем, а умер под царицей варваркой (Serm. I, 5, 1116: Romanus eheu posteri negabitis emancipatus feminae fert vallum et arma miles et spadonibus servire rugosis potest interque signa turpe militaria sol adspicit conopium).
Впоследствии Флор именно словами Горацио опишет Антония: patriae, nominis, togae, fascium oblitus totus in monstrum illud ut mente, ita habitu quoque cultuque desciverat (Florus. II, XXI, 3) (30).